AlmaZa - Три цвета надежды [СИ]

— Ты чего не идёшь спать?

— Я сегодня поздно встала, выспалась и вряд ли сейчас усну, — назвала лишь одну из причин Дами.

— И решила попить чай в одиночестве? — Он отодвинул стул из-под стола и сел, прекратив смущать её обзором себя в боксерах. Девушке было любопытно — да, и она с трудом удерживала взгляд подальше «оттуда». Что ей там досталось в приданное? — Могла бы и меня позвать в компанию.

— Я думала, ты устал.

— Ты не хочешь ложиться в одну кровать со мной? — прямо спросил он. Дами едва не поперхнулась. Пришлось отставить чашку и развернуться к нему. В лифчике и полупрозрачных трусиках, бело-розовых, как филе телапии.

— Не хочу и не тороплюсь туда — разные вещи.

— Держишь интригу? — присмирев, просиял Джин.

— Не думаю, что мне есть чем интриговать тебя, — Дами указала на себя поэтапно: — Размер груди виден, объем бедер тоже, между ног вряд ли ждут увлекательные открытия, а в сексе я профан, который не поразит такого опытного тебя ничем. Ничем — значит вообще ничем, потому что до сих пор не знаю, что и как там нравится мужчинам. У меня создалось впечатление, что им абсолютно всё равно, что происходит, лишь бы всунуться.

— Ну-у… — протянул с прискорбием стоматолог. — Ты близка к истине. Я считаю, что мужчину заводит сама женщина, а не то, что она делает в постели. И если она его заводит, то всё остальное он уже сделает сам, потому что вот женщину, разумеется, не удовлетворит ничего не делающий в кровати персонаж.

— А я тебя завожу? — посмотрела ему в глаза Дами.

— Мне встать и показать, чтобы ты убедилась? — повел он бровью. Она потрясла головой.

— А если мне никогда не понравится секс? — помолчав и отпив ещё чая, задала вопрос Дами.

— Знаешь, что я понял из науки и исследований в этой области? Человек может хотеть секс, или не хотеть. Если он его не хочет, то ничто не заставит секс ему понравиться, а если человек хочет секс, и очень сильно, то ему принципиально всё равно, какой это секс — он придётся ему по вкусу, потому что человек нуждался в удовлетворении желания. Поэтому я могу сказать лишь одно: если ты не хочешь секса, не берись за него, не приступай к нему, даже не начинай, — маленькая чашечка быстро кончилась, пока девушка дослушала мужа. Вытерев губы, она повернулась к раковине, сполоснула её и потянулась убрать на полку. — Мадам, вы нарушаете мирный договор провокационными действиями на демилитаризованной территории, — Дами дернулась, едва успев поставить чашку на место и развернувшись к Джину. Он поднял взгляд к лицу, до этого явно любовавшись её задницей в узких и много открывающих трусиках.

— Извини. Я всего лишь прекратила «изображать невинность», — передразнила она его. Улыбаясь, мужчина встал, протянув ей руку. Краем глаза она заметила беспокойство в его боксерах.

— Пошли, я не буду приставать. Пока ещё. — Доверившись ему, Дами вошла вместе с ним в их спальню. Он забрался под одеяло первым, потом она. Джин погасил свет ночника. Лежа на спине, сестра Дракона присматривалась к темноте, всё ещё не в силах сомкнуть веки. Она боялась подвинуться ближе, чтобы снова не оказаться обнятой супругом. Тогда он весь, всем телом, будет касаться её. А ей почему-то неудержимо хотелось запустить ему кое-куда руку и потрогать. Наваждение какое-то! Но эти серые боксеры с черной резинкой на самых бедрах… и кто кого провоцирует? У Джина красивое тело, как ни у одного её прежнего партнера. Его хочется касаться. — Не спишь?

— Нет, — тихо отозвалась она во мраке.

— Я так и понял. По дыханию.

— А ты не подслушивай, — огрызнулась Дами.

— Прости. Привычка.

— Спать с женщинами?

— Ко всему прислушиваться.

— Так уж и ко всему?

— Кроме глупостей и вранья, — хмыкнул Джин, развернувшись со спины на бок, в её сторону.

— А как ты отличаешь их от умностей и правды?

— По интонации и выражению глаз. Глупости всегда произносят громко, слишком уверено, публично, смеясь или гневаясь. Редкую глупость говорят с глазу на глаз, спокойно и шепотом. Но зато таким образом говорят много лжи, поэтому один на один следует смотреть в глаза. — Дами ещё не присмотрелась к темноте, и даже повернув лицо на бок, ничего не увидела.

— А если глаз не видно?

— Тогда лучше молчать. — Джин провел рукой под одеялом и нашёл Дами. Проведя ею по голому боку, он забрался на её плоский живот, втянувшийся от чуть щекочущего касания. Губы мужчины приблизились к её уху и, в тишине и неуловимом шуршании свежей простыни, он прошептал: — Я хочу тебя.