Михаил Шторм: Во власти Бермудского треугольника

— Не хочу выглядеть романтическим идиотом, — проворчал он.

«Идиоты и прозаические бывают», — подумал Быков, а вслух произнес:

— Никто нас не видит, даже тот парень за штурвалом. Мы одни на корме. И если кто-то окажется сегодня в дураках, то это я.

Передавая друг другу серебряную фляжку, прихваченную Сандерсом, они молча просидели на скамье около часа, когда Быков с невероятным спокойствием, поразившим его самого, сказал:

— Вот он.

— Что? — вскинулся успевший задремать Сандерс.

— Тише. Зеленый шар. Свечение справа по борту. Примерно в четверти мили.

— Боже правый! Я вижу, вижу…

Прошептав эти слова, Сандерс вцепился в поручни мертвой хваткой и стоял так на протяжении последующих пяти или десяти минут, в течение которых происходил процесс, уже хорошо знакомый Быкову. Зеленый свет обратился шаром, всплыл, лопнул, пропал.

Пользуясь тем, что Сандерс целиком поглощен потрясающим зрелищем, Быков слегка отступил назад и начал съемки на видеокамеру, позаимствованную у ученых. Перед этим он извлек из-за пазухи противопожарный респиратор и натянул на нижнюю часть лица, предохраняясь от воздействия газа. Оставалось только не пропустить момент, когда отравление Сандерса зайдет слишком далеко и он потеряет контроль над собой.

Видеообъектив бесстрастно фиксировал и водоворот, и происходящее рядом. Когда испарения достигли корабля, Сандерс вытянул вперед трясущуюся руку и закричал:

— НЛО! НЛО! Они летят прямо на нас! Объявляю тревогу!

Дав ему побезумствовать еще немного, Быков свалил его на палубу, прежде чем Сандерс побежал к зенитному пулемету, установленному на крыше рубки. Достаточно было нескольких болезненных уколов булавкой, чтобы привести его в чувство. Потом они оба изрядно провозились с вахтенным, намеревавшимся поджечь корабль, чтобы уничтожить опутавшие корпус щупальца кальмара или осьминога.

— И что это было? — устало спросил Сандерс, когда все было кончено.

— Примесь какого-то ядовитого вещества, быстро распространяющегося в воздухе, — ответил Быков, проверяя качество видеозаписи. — Галлюциногенный газ, я думаю. Тот самый, который погубил столько кораблей и самолетов. Можно будет назвать его Проклятие Бермудского треугольника или как-нибудь в этом роде. Состав выясните без меня. Завтра я улетаю.

— Ты можешь остаться, если хочешь. Следствие подождет.

— Нет смысла. — Быков протянул Сандерсу камеру. — Мне здесь делать больше нечего. Я фотограф, Смит. Но не портретист.

— Портретист?

— Твою счастливую физиономию снимет кто-нибудь другой. Когда ты прославишься и будешь получать свои награды.

— А ты? — прямо спросил Сандерс.

— А я пойду к Лиззи. Она меня заждалась.

— Тогда спокойной ночи? — впервые улыбнулся американец.

— Надеюсь, Смит. Но не уверен.

Сделав прощальный взмах рукой, Быков направился к выходу с палубы.

— Эй! — окликнул его Сандерс.

— Да?

Быков обернулся.

— Авторство фильма я оставлю за тобой, Дима. Это принесет тебе кучу денег.

— Надеюсь, — повторил Быков.

Он уже начал спускаться по трапу, когда добавил мысленно:

«Но не уверен».