Константин Веснин - Приют горного странника

Женщина наклонилась, и за отражением кролика появилось ее вытянутое лицо с прищуренным взглядом и опущенными уголками плотно сжатых губ. Лицо покрутилось туда-сюда, нахмурилось и исчезло из зеркала.

Женщина быстро прошла к тумбочке, достала из косметички помаду и уже повернулась, чтобы вернуться к зеркалу… тут ее тапочек неловко зацепился за край ковра, ранее ушибленная нога подвернулась, и Инесса Львовна неловко опустилась на колени. Охая, она стала оглядываться в поисках тюбика помады, но тот сумел хорошо спрятаться, закатившись под кровать. Шаря рукой, Инесса Львовна начала обследование пространства под кроватью, как вдруг нащупала некий мягкий предмет. Она наклонилась пониже, заглянула под кровать и тут же отпрянула назад: на нее уставился большой глаз какого-то существа, едва различимого в темноте.

— Да что же это там может быть? — Инесса Львовна присела в раздумье на ковре. Раздумье длилось недолго.

— Ну, надеюсь, там нет ничего такого, чтобы… — она не договорила, нагнулась и решительным движением руки извлекла из-под кровати… мягкую игрушку.

— Фу ты… ерунда какая… — первой мыслью Инессы Львовны было закинуть находку обратно на место ее пребывания и сосредоточиться на поиске помады, но она зачем-то оглянулась, и ее вытянутое лицо опять отразилось в зеркале, рядом с улыбчивым кроликом. Она замерла от неожиданности:

— Это не случайная находка… — в голову сразу пришел недавний рассказ художника. Она опять взглянула в зеркало, потом в волнении поднялась, держа в руках мягкую игрушку — белую черепаху с зеленым панцирем. Она сразу поняла, что черепаха была дамой благородных кровей: на панцире красовались вышитые белые цветы, а материал, из которого была сделана черепаха, на ощупь напоминал бархат. Игрушка, наверняка, была дорогой. Она смотрела на Инессу Львовну большими, выпуклыми, зелеными глазами.

Инесса Львовна потрясла головой, словно желая избавиться от наваждения:

— Да ну… какой-то ребенок забросил ее туда и забыл, — она пыталась убедить себя поверить в случайность находки, но понимала, что не верит.

— Да что же это такое, я же взрослая, разумная женщина, в конце концов, — она положила черепаху на стол рядом с кроликом и в волнении несколько раз прошлась по комнате. Потом решительно взяла игрушку и, встретив свой испуганный взгляд в зеркале, вышла из номера.

— Сейчас все выяснится, — Инесса Львовна направилась на кухню. Пока спускалась по лестнице, слышала шум воды и негромкое бормотание радио, догадываясь, что Елизавета Капитоновна моет посуду. Остановилась на мгновение.

…Что за глупость я делаю? Что подумает Елизавета Капитоновна?

Она постояла на ступеньках в нерешительности, повернулась уже было назад, но… затем быстро спустилась вниз и зашла на кухню.

— Елизавета Капитоновна, извините, иду к вам с глупым вопросом, — Инесса Львовна чувствовала несуразность ситуации и попыталась придать голосу нотки иронии. — Вот, нашла под кроватью, вы не знаете, чья эта… игрушка? — она замерла в ожидании ответа.

— Первый раз вижу… — Елизавета Капитоновна посмотрела на черепаху. — Ну… оставьте ее в холле. Может, потом кто-нибудь из детей заберет…

— Хорошо, я ее… где-нибудь положу…

Она направилась к лестнице.

«Приходи ко мне, Глафира, ненароком, невзначай…» — лилось из радио вслед Инессе Львовне.

…Надо же, как давно я не слышала эту песню… да… тогда жизнь была другой…

«В нашем мире в одиночку не прожить, имей в виду…» — радио внизу прибавило громкость…

По холлу гостевого дома «Приют горного странника» решительным шагом направлялась в свой номер загадочно улыбающаяся женщина. Она прижимала к груди игрушечную, белую с зеленым панцирем, черепаху. Теперь она точно знала, как эту черепаху зовут…

…Инесса Львовна закончила рассказ, помолчала и продолжила, глядя в глаза Павлу Ивановичу:

— Мне не кажется это совпадением или случайностью. Это — добрый знак, и он как-то… согрел меня, — она подбирала подходящие слова, — … мою одинокую душу. Поэтому… — Инесса Львовна замялась и протянула художнику игрушечного кролика, размером чуть больше ладони.

Утро следующего дня принесло с собой мелкий, моросящий дождь. Вершина хребта укуталась одеялом из густых серых туч.

Елизавета Капитоновна вышла в холл, провожая гостей. Леопольд Фомич задержался на кухне, регулируя температуру водонагревателя, и теперь поднимался по лестнице. Он остановился, провел рукой по перилам… и тут вспомнил… его взор метнулся в верхний угол лестницы. В это дождливое утро там было почти темно. Он сделал еще пару шагов, остановился и тихонько подул. Заметил легкое колыхание паутинки.