Константин Веснин - Незабываемое лето, или Женитьба полковника

Эта история могла произойти в любом месте нашей необъятной России, но случилась она на Урале, а именно — в затерянном среди гор заповедном уголке Южного Урала.

Жаркое лето медленно перевалило за свою макушку. Наступил август, природа отдыхала, предаваясь томной неге, травы и цветы радовали глаз своим пестрым безбрежным ковром; на лесных полянках, открытых солнечным лучам, малиновыми и фиолетовыми бусинками выглядывали ягоды; словно старые гномы сидели в тени деревьев грибы, надев на себя причудливые конусообразные шляпы. Птичье разноголосье поубавило свое веселье, зато стрекот кузнечиков по вечерам перерастал в сплошной неумолчный шум. Казалось, ход времени остановил свой бег, позволив наконец-то суетливому миру наслаждаться теплом и покоем.

Посреди леса давным-давно расположилось на отдых озеро. Его окружали лесистые берега, покрытые ковром сосен с редкими вкраплениями берез, а в отдалении, окутанные голубоватой дымкой, возвышались вершины Уральских гор. Озеро имело свое имя — Лесное. Казалось, что тихий плеск его волн ведет с прибрежным лесом вечную непрерывающуюся беседу. О чем эта беседа, никто не сможет ответить. Иногда легкая жалость или печаль проскальзывает в ней, а порой радостное веселье можно услышать в задорном плеске волн. Озеро довольно своим маленьким уютным мирком. Ему вольготно плескаться на каменистых бережках, играть с легким теплым ветром, встречать солнце по утрам и провожать его по вечерам. Днем барашки проплывающих облаков любуются своими кудрями в его зеркальной поверхности. А по ночам мириады звезд баюкают его и рассказывают добрую сказку.

Много тысячелетий люди приходили к озеру, неся ему свои радости и беды. Все они негласно беседовали с озером или задумчиво слушали музыку волн. Они не понимали ее слов, просто мелодия гармонии, без прошлого, без будущего, живое дыхание настоящего успокаивали людей, дарили им радость и надежду.

Постепенно на берегах озера стали появляться места отдыха в виде небольших баз, пансионатов и дач. И в одно из таких мест ехал утром по лесной дороге автомобиль. Если в девятнадцатом веке породистый конь считался признаком определенного статуса его владельца, то в наше время коня заменила машина. Недешевая модель заграничного производства комфортно разместила в салоне высокого мужчину полноватого телосложения. Можно было не ошибиться, предположив, что ему слегка перевалило за сорок пять. Остатки некогда курчавых волос цвета воронова крыла прикрывали блестящую лысину. Крупные черты лица не отличались правильностью и могли ранить чувствительную человеческую натуру некоторым оттенком безобразия, но это безобразие было привлекательным. В глазах играла лукавая добродушная улыбка, когда он беззаботно взирал на проносящиеся мимо лесные массивы, тесно обступившие дорогу и островерхие каменные выступы, мелькавшие среди деревьев. В голове с утра навязчиво крутился опереточный мотивчик о «сердце красавицы, склонном к измене и перемене как ветер мая».

Он недавно вышел в отставку, завершив военную карьеру в чине полковника, руководившего отделом мониторинга и контроля пожаротушения. Коллеги-пожарники на его счет частенько посмеивались и отпускали шуточки: «Всю жизнь он ждал пожара, а когда пожар начинался, ждал, когда его потушат». Про него можно смело было сказать: он все делал помаленьку. Помаленьку угождал, боялся, работал, отдыхал, любил. Последний пункт был спорным: на матримониальном фронте он три раза позволил связать себя узами Гименея, не считая гражданских союзов. На это могут возразить, что у него такая мужская конституция.