Ирина Зарубина - Частный сыск

Чернокожего парня звали Мбу, родом он был из Уганды. Полетел больше года назад из Кампалы в Москву, в самолете порвал на мелкие кусочки свой паспорт и спустил их в унитаз. Бедняга думал, что без паспорта ему легче будет попросить убежище в России. Но убежище ему не предоставили, а обратно в Уганду уже не пускали. Вот и торчит Мбу до сих пор в «нейтралке» и даже стал своеобразной достопримечательностью аэропорта. Во всяком случае, дольше него находиться в «небытии» еще никому не удавалось. И совсем бы ему было худо, если бы начальник аэропорта не разрешил подработать в буфете, устроил его на полставки.

Разумеется, разрешение это было негласным.

— Будь здоров, Мандейла, — отозвался Чернов. — Ну что? По родине скучаешь?

— Да ну ее кы черту! — скривился парень. — Там война.

— А ты пацифист?

— Что? — в русском языке для чернокожего Мбу было еще много белых пятен. — Просты, начальник, нэ понял.

— Ладно, это я так… — Чернову стало скучно, и он снова отвернулся к окну.

Прямо под ним, недалеко от грузового терминала, только что «припарковался» брюхатый «ИЛ-76». Даже сквозь звуконепроницаемые стекла была слышна мощь его реактивных турбин. Лежащая на блюдце чайная ложечка задребезжала.

Григорий Михайлович бездумно наблюдал за тем, как медленно распахнулись створки люка и опустился трап гигантского самолета, как из терминала выехала черная «Волга» и остановилась под правым крылом, как из «Волги» вышел шофер и открыл заднюю дверцу, как (тут взор Чернова сделался более осмысленным)… из чрева «илюши» показались смазанные силуэты трех людей в милицейской форме. Один из них тяжело опирался на плечи двух других и прихрамывал.

Чернов сгреб остатки гречневой каши в кучку, поднес тарелку к губам и вилкой отправил еду в рот.

Хромоногого уже усадили в черную «Волгу», и водитель о чем-то переговаривался с милиционерами, прикрывая ладонью ухо.

«Чем в самолете можно себе поранить ногу? — подумал Григорий. — Надо же умудриться, чудило!.. И куда это вообще милиционеры летали?…»

«Волга» уехала. Милиционеры побрели к зданию аэропорта. А через несколько минут началась разгрузка.

Чернов вытряхивал из стакана компотные сухофрукты, когда из самолета выкатил первый автокар, неся перед собой в железных лапах металлический контейнер.

Отобедав, Чернов взял у буфетчицы пакетик с мясными объедками (у них уже была на этот счет договоренность) и направился к таможенному терминалу. Там, в крошечном темном закутке между контейнерами, два дня назад ощенилась приблудная сука. Чернов узнал об этом случайно (кто-то из знакомых сказал), тут же отыскал большую картонную коробку из-под телевизора, устроил собачонке уютный домик и теперь регулярно ее подкармливал.

Сука, поначалу относившаяся к нему с подозрением (а вдруг украдет щенков?), сейчас радостно колбасилась вокруг Чернова и преданно заглядывала ему в глаза.

— Ешь, тварь божья… — Григорий положил пакетик на пол и отошел в сторонку. — Ешь-ешь, никто не отнимет. Взял бы я тебя… Но, боюсь, Катюха будет против…

В этот момент в дальнем конце терминала распахнулись громадные ворота, и на бирюзовом фоне полуденного неба вырисовался приземистый автокар. Тот самый. Вслед за ним в терминал въехал еще один с таким же контейнером, на котором была табличка «РОС.МОС.Ш-2».

Чернов огляделся. Вдоль стен выстроились массивные ряды контейнеров, прибывших сюда со всех концов земли и ждавших своей очереди на растаможивание. Но ни на одном из них не было «РОС.МОС.Ш-2». Были другие сокращенные названия стран, городов и аэропортов, откуда доставлялся груз, — «U.S.N.Y.JFK.», «U.K.LON.HIT.», «FRA.PAR.ORL.», «JAP.TOK.HEN»…

«Как же так? Отправили из Москвы и получили в Москве? Наверное, что-то случилось в полете, и самолет вернулся», — решил Чернов, вспомнив хромого милиционера.

Но твердой уверенности в правоте своего решения Григорий не имел. В общем-то это мелкое несопоставление его совсем не беспокоило, ему просто вдруг стало любопытно, как может стать любопытно любому человеку, будь то замначальника службы безопасности аэропорта или же библиотекарь в клубной читальне.

И, повинуясь своему любопытству, Чернов поинтересовался у водителя автокара:

— Откуда рейс?

— А что?

— Да так просто, — замялся майор, машинально поправляя козырек фуражки. — По долгу службы…

— Не знаю. Нам не сообщают. Да и зачем?

— Ну да, ну да… — покачал головой Чернов.

Он еще раз по-хозяйски прошелся по залу вылета. Вроде все спокойно, никаких нарушений, ребята на местах. Это радует. Затем Григорий спустился на первый этаж, изучил обстановку в зале прилета и, остановившись у левых ворот, приложил щеку к сплошной стеклянной стене, отделявшей встречающих от таможенных секций.