Ирина Зарубина - Приговор без суда

Заказное убийство, на милицейском жаргоне — заказуха, давно уже стало синонимом другого жаргонного слова — висяк, что на нормальном языке означает — нераскрываемое убийство.

У кого из следователей не ёкало сердце, не пересыхало во рту и не вырывался из груди сдавленный мучительный стон, когда на стол ему ложилось дело о заказухе. Конечно, если это был честный следователь, если он по-настоящему собирался раскрыть преступление, а не проволынить кое-как, пока дело не передадут другому.

Клавдии Васильевне Дежкиной за всю ее довольно длительную карьеру в Московской городской прокуратуре следователем по особо важным делам такие дела доставались несколько раз. И она все не могла привыкнуть. Сердце замирало, пересыхало во рту, и она тихонько стонала:

— Ну за что?

На этот раз ее вызвал сам горпрокурор Малютов, строго сдвинул брови и сказал:

— Заказуха, Дежкина, займись. Да побыстрее. Даю тебе в группу Калашникову, Порогина и… И сама, кого хочешь, бери.

Он двинул по полированной столешнице в направлении Дежкиной бумажную папку и снова углубился в свои дела, давая понять, что аудиенция закончена, вопросов и ответов не будет.

— Ну до каких пор? — все-таки вырвалось у Клавдии.

— Пока не искореним. — Не отрывая глаз от своих бумаг, сказал Малютов.

Клавдия сунула дело под мышку и отправилась в свой кабинет.

В театре, прежде чем выйти на сцену, пьесу читают за столом, распределяют роли, копаются в характерах персонажей, ищут задачи, зерно, сквозное действие, конфликт. Это называется — читка пьесы.

Что-то похожее сейчас собиралась устроить и Клавдия.

Она позвонила Калашниковой и Порогину, пригласила к себе через час, а сама, как настоящий режиссер, решила прежде подготовиться к читке.

Все эти дела — заказухи — были похожи друг на друга, как однояйцевые близнецы. Господина такого-то, банкира (директора рынка, владельца фирмы, рекламного магната) убили при выходе из дома (офиса, ресторана, машины), преступник скрылся на поджидавшем автомобиле, оставив оружие, план «Перехват» результатов не дал.

Клавдия ожидала подобного набора и от тонкой папочки, лежавшей на столе. Каково же было ее удивление, когда она узнала, что убили вовсе не банкира, а актера Театра на Таганке Дмитрия Севастьянова, который к бизнесу не имел никакого отношения.

«Как чуяло сердце, — подумала Клавдия, — не зря же я вспомнила про театральную читку».

Но дальше было еще неожиданней. Оказалось, что убийцу задержали на месте преступления. И он даже дал кое-какие показания.

У Клавдии понемногу отлегло от сердца. Ну, это дело она раскрутит на раз.

Убийца актера Севастьянова, некий Дюков Петр Семенович, шестьдесят девятого года рождения, нигде не работающий москвич со средним образованием, получил за убийство две тысячи долларов от некоего Федорова в ночь на двадцать пятое мая. Описание внешности Федорова тоже имелось, хотя и очень приблизительное.

Клавдия оторвала голову от бумаг.

Знакомая фамилия — Севастьянов. Где же она ее слышала? Не такая уж редкая фамилия, правда, но тут что-то было уж очень знакомое. Может, в театре видела…

И потом — с какой стати Малютову было хмурить брови? Это дело для желторотого новичка, а не для опытного «важняка», каким считалась Клавдия. Может, тут какие-то подводные камни?

Клавдия снова начала читать показания Дюкова, отметив про себя, что пока никаких подводных камней не видит.

Дюков рассказал о том, как на него вышел этот самый Федоров. Через своего дружка Николая Сапожникова.

Сапожникова тоже взяли, но показаний его в деле еще не было.

Клавдия уже пожалела, что позвала Калашникову и Порогина. Она и сама справится с этим делом за неделю.

— Клавдия Васильевна, здрасьте, — улыбнулся Порогин, распахивая дверь. — Зачем звали?

— Здравствуйте, Клавдия Васильевна, — сразу же вслед за ним впорхнула Калашникова. — Без нас не тянете?

Клавдия работала с этими молодыми людьми уже давно. С Игорем три года, с Ириной год, и каждый раз, когда видела их рядом, думала: хорошая получилась бы пара. Мысль эта была тем более странной, что у Калашниковой имелся стабильный кавалер, а Игорь уже который год втайне, как ему казалось, сох… по Клавдии Васильевне.

— Привет, ребята, — по-простецки поздоровалась Дежкина со своими бывшими учениками, а теперь полноценными следователями горпрокуратуры. — Заходите, садитесь, чувствуйте себя как дома, не забывайте, что вы в гостях.