Андрей Зайцев - Остановившиеся часы

Спать не хотелось. Асташев поднялся и пошел к воде. Мерцание огней на том берегу казалось миражом, чем-то нереальным, созданным воображением кого-то другого. Этот другой, загадочный, обманчивый, прячущий свой лик под сотней искусных масок, очень много знал о его жизни, о его настоящей жизни, в которой истина часто выглядела иначе, не так как он обычно предполагал… А память подбрасывала картинки, вспыхивающие в мозгу подобно звездам чужих миров… Таежный поселок, ощущение близости свободы, безмолвие тайги, какое-то глубокое, иногда гнетущее, иногда равнодушное, чем-то привлекало и одновременно отталкивало. Как-то утром, когда они были на берегу замерзшей речки, цепляли крючьями бревна, скатывая их к обрыву, к ним подошел невзрачный мужичонка в фуфайке, как у зеков, попросил закурить, Потом сел на край бревна, глядя куда-то на тот берег, где сплошной стеной стояли сосны. Все вдруг восприняли это как повод для перекура. Прокофьев вспомнил, что мужичка уже видел в поселке и даже выпивал с ним. Мужичок, подняв остроносое как у птицы лицо, кивнул, соглашаясь, затем сделал затяжку и сказал, что в поселке ночью убили человека. Кто, что, пока неизвестно. Только ясно, что из-за денег.

— У него штук шесть-семь было, это точно… — проговорил мужичок, похлопывая себя по коленке.

По тем временам это были хорошие деньги. Тут ведь в поселке, если работать и не пить — заработать можно совсем неплохо. Потому-то некоторые из роты и хотели приехать сюда после дембеля.

— Так я вот что хочу сказать… — мужичок помедлил, обводя их чуть насмешливым взглядом. — Кто-то из вашей общаги постарался…

— А ты откуда знаешь? — Саид бочком придвинулся к нему, сбросил рукавицы на снег, взял сигарету у Шурки и наклонился к мужичку, прикуривая.

— Да уж знаю… — усмехнулся многозначительно мужичок. — Я же охотник… Один из них сапоги на валенки сменил, туда дальше, где улочка кончается… Там двор Сапронихи… Утром народ все следы затоптал вокруг его дома… Я приметил, где ночные следы… Куда ведут… Баган ничего пока не знает…

— Мало ли кто там чего сменил? — ухмыльнулся скептически Суродин, прищуривая левый глаз.

— Не скажи, — покачал головой мужичок. — Сапожки ваши, армейские… Вы на работу в валенках ездите, а по поселку — в сапогах… Если бы из вас кто в валенках вышел, его бы приметили… Не положено — верно?

— Много чего там не положено… — скороговоркой выпалил Саид. — С такими доказательствами…

— А я что? Мент? Пусть Баган ищет, это его дело, — заметил мужичок, гася окурок о бревно. — Мое дело маленькое…

Он поднялся и отправился к сторожке. Все они долго смотрели ему в спину, переваривая новость.

— Не понял я, чего он приходил? — сказал долговязый Рекунов.

— А я понял. — Прокофьев посмотрел на тлеющий кончик сигареты, зажатой его большим и указательным пальцами. — Они тут все хитрые, ходят, выглядывают, принюхиваются… где что плохо лежит… Он и сам мог этого мужика завалить… а теперь вот ходит и байки рассказывает…

Потом за целый день они об этом деле ни слова не сказали, будто и не было ничего. А уже когда собрались в поселок, тут из других бригад разговор пошел. Асташев позже, когда все кончилось, детали вспоминал, кто что сказал и кто как ответил. Вечером, после ужина, в общаге в картишки играли. Прибегает Саид, лицо перекошенное, глазами кого-то ищет, у Асташева, который ближе всех к двери сидел, спрашивает:

— Суродин где?

— После ужина к девке своей пошел…

— К девке? — Саид прищурился. — Там в поселке мужика одного ножом пырнули, но он живой… Похоже, тот, что к нам приходил…

— Да ты что? — все зашевелились, заволновались.

— Двое их было… Одного уже взяли… А второй — солдат, бежал…

— А куда ему бежать? Кругом тайга…

Спустя час стали известны подробности происшествия. Мужик действительно тот оказался, что к ним на берегу подходил. А двое — это Петрик и Суродин. Бывшего зека сразу взяли. Мужичок ушлый оказался. Хотя ему нож в ребра сунули, через фуфайку лезвие неглубоко прошло. Суродин страховал топориком, но промахнулся. Мужик закричал и его услышали. Из проулка высыпали поселковые мужики, у одного — ружье. Петрика в ногу подстрелили, Суродину удалось бежать. Ночное убийство всех в поселке взбудоражило. Мужики ходили злые и вину все на пришлых валили, не местных. У них в поселке драки частенько случались. Били, калечили, но не до смерти. Последнее убийство года три назад случилось. По пьянке. Но там все очевидно. Убийцу никто не искал. Он сам пришел и сдался поселковому милиционеру. А вот то, что на днях случилось… Петрик Суродина сразу приметил. Вдвоем обмозговали, что и как. Взяли, как позже выяснилось, семь с половиной тысяч. Петрик мужику этому помогал пристройку к дому гондобить. Там на месте все и прикинул. А мужичок, что к ним на речку в бригаду приходил, тот не только следы на снегу читать умел. Он Петрика сразу вычислил, а с ним и сержанта. С разговором приходил, конечно, не случайно. И верно все рассчитал. дин занервничал и по возвращении в общагу рассказал о мужичке Петрику. Решили, естественно, мужичка по-тихому кончить, чтоб меньше балакал. Не удалось… на поймали той же ночью. Он у девки своей знакомой задумал отсидеться. А чтоб не скучно было — водки набрали, закуски. Его пьяного из ее постели вытащили. Через сутки их в поселке уже не было…