Андрей Зайцев - Остановившиеся часы

Первая книга выпускника Литературного института Андрея Зайцева «Красный волк» явилась удачным дебютом и была доброжелательно встречена и читателями, и коллегами, что свидетельствует не только об удачно выбранной теме, но и несомненном профессиональном мастерстве. Детективный жанр, к которому тяготеет автор, переживает в последние годы настоящий бум, в глазах рябит от малознакомых имен и ярких обложек, и просто трудно не затеряться в этом бурном потоке не всегда достойного высокой мерки чтива. Такая опасность Андрею Зайцеву не грозит, ибо он обладает тем, что отличает мастера от ремесленника: языком, стилем, построением сюжета, той авторской аурой, что всегда заметно витает над строками произведения, создавая иллюзию присутствия создателя, подчеркивая его отношение к собственным персонажам и описываемым событиям.

Первооснова любого детектива, даже спрятанного за рубрикой «психологический», — интрига, то гипнотическое воздействие на читателя, которое заставляет отложить все дела и дочитаться до сути и узнать, как автор расставил все точки над «и». Это дано не каждому пишущему, но этот дар заметен в работах, прочитанных мною с неподдельным интересом.

Герои А. Зайцева — наши современники, которым под тридцать или чуть больше. Они образованы, начитаны, без комлексов, от которых их освободила демократическая свобода, хотя и поставила перед ними проблемы. Они не всегда находят правильные их решения и подчас балансируют на лезвии ножа, а то и пуская этот нож в дело. В повестях нет захватывающих погонь, хотя драки и выстрелы присутствуют, и даже смерть, как итог поиска выхода из тупика, поставленного жизнью.

Молодые люди, коих описывает А. Зайцев, хорошо разбираются в литературе и компьютерах, знают классическую и супернавороченную музыку, любят проводить время в кафе и ресторанах, не очень повязаны моралью, но путы безденежья толкают отдельных из них на скользкий преступный путь. Александр Тихомиров, от лица которого ведется повествование в детективной повести, задается целью расследовать причину убийства друга Кости и установить тех, кто это сделал. Вокруг этого и строится сюжет, причем так умело, что до последних страниц читатель остается в приятном неведении. Автора можно упрекнуть, что в повести все-таки многовато печальных исходов, но такова наша действительность.

А. Зайцев написал не только криминально-занимательную вещь, но и более интеллектуальную повесть «Остановившиеся часы», показав тем самым, что, оставаясь самим собой, он может использовать и другую манеру письма. Его самоанализ без фрейдистских копаний в душе понятен в своей простоте и необходимости. Особенно, если это касается памяти умершей матери героя.

Валентин КОНОНОВ,

член СП России

Во вторник я возвращался домой около девяти часов вечера. Начинался мелкий нудный дождь, и я торопил себя, надеясь, что успею войти в подъезд раньше, чем промокну до нитки. Из темного проулка мне под ноги бросилась бродячая собака, я вздрогнул, поднимая ногу. Но собака не думала кусать меня. Взвизгнув, она кинулась в сторону, выбегая на дорогу. Фары появившегося автомобиля выхватили ее силуэт как на арене цирка. Водитель, избегая столкновения, начал притормаживать. В долю секунды я успел оценить ситуацию, сознавая, что собака обречена. Обычно в темноте они и погибают. На скользкой дороге тормозной путь длиннее, да и не всякий водитель будет останавливать машину. Собака — не человек.

Но в этот раз животному повезло. Автомобиль ушел правее, и псина буквально ускользнула от передних колес.

Из проулка послышалась пьяная ругань. Я повернул голову, увидев мужичка в штормовке, раскачивающегося, как маятник.

— Земляк… — прогудел мужичок, делая руками какие-то таинственные пассы. — Закурить не найдется?..

Я молча протянул ему пачку «Явы». Мужичок, бормоча себе под нос, лапал пачку, но сигарету вытащить так и не смог. Пришлось помочь ему. Дождь усиливался, и в душе я проклинал пьянчугу, так не вовремя оказавшегося на моем пути.