Андрей Львов - Синий час

Жить стало лучше. Спорное утверждение, конечно. Тогда давайте так: «электрички» стали приятнее, особенно если едешь в экспрессе куда-нибудь, скажем, в Рязань. Три часа комфортного сидения без тряски и дерганий, с чаем-кофе и прочими закусками.

Собственно, это я к чему? Двигаюсь как-то по указанному маршруту аккурат в день столетия ВЧК, не к ночи будет помянута. И вдруг в предновогоднем, на редкость чистом утреннем небе возникает ярчайший шарообразный предмет. Всякие самолеты исключаю сразу. Такой степени освещенности достичь невозможно, да и не нужна она в авиации. Солнце также винить трудно. Пусть даже оно и подсветило этот объект, но последний никак не может отразить якобы солнечный свет с такой силой. Ясно, что «шарик» сам является источником света немыслимой силы.

Через пару минут наблюдений замечаю, что свет от сего предмета смещается и ослабевает. Еще через полминуты пропадает вовсе, и странное тело становится звездой, которая почти неотличима от остальных своих сестер, блекнущих в быстро светлеющем небе.

Мысль об НЛО пришла, конечно, сразу. Тем более что за время своей «бурной» трудовой деятельности с материалами по данному явлению приходилось встречаться неоднократно. Если откровенно, то сомнений в наличии внеземной жизни в виде всяких летающих, плавающих и прочих предметов, снующих рядом с нами туда-сюда, у меня нет. Слишком много накопилось различных неопровержимых доказательств присутствия внеземного разума на нашей планете, да и сама жизнь здесь возникла, похоже, далеко не без участия далеких миров.

Как-нибудь поговорим и об этом, но тогда в поезде неожиданный вопрос возник в моей утренней сонной голове. Если эти «парни», судя по сотням свидетельств, обретаются где-то рядом, причем не одну тысячу лет, то почему до сих пор нет ни одного ясного свидетельства контакта с людьми? Зачем шифруются, соколики? Может, брезгуют руку подать?..

Давным-давно, когда, согласно классике советского кино, «деревья были большими», а мои более удачливые, по мнению большинства, однокашники бороздили мир вдоль и поперек, мне приходилось, в частности, скрупулезно выискивать в докомпьютерном картонно-архивном информационном пространстве следы, указывающие на возможную опасность для дела «коммунистического завтра». Само собой, в первую очередь речь шла о самых передовых для того времени системах оружия, львиная доля которых так или иначе была связана с «большими высотами».

Однако, просматривая очередную картотеку и чихая от пыли, я не мог не обратить внимания на тот факт, что истинная безопасность государства определяется далеко не только самим наличием мудреного оружия. Его еще надо придумать и произвести. Стало быть, условия жизни «производителя» и научно-технический потенциал в его распоряжении – основа могущества нации. Раз так, то отечественная безопасность крепко зависит, в том числе, и от состояния наших бренных тел.

Иными словами, без треугольника с вершинами «Военно-техническое положение», «Состояние науки» и «Здоровье нации» не может и не могло никогда существовать ни одно государство в мире. Будь то оно суперразвитым и прогрессивным, так себе, или вовсе мракобес-изгой.

Повинуясь старой привычке к анализу, пригляделся я сегодня к этой «геометрии», в первую очередь, на примере родного отечества. В результате, как бы ни был сладок дым его со всеми остальными приятностями, не могу не констатировать: знаете, пора, кажется, форточку открывать. А то, не ровен час, – угорим…

Ну, как говорится, начнем помолясь. Речь в первой части нашего повествования пойдет, как сами понимаете, о возможностях истребления живых разумных творений и их среды обитания. Желательно при этом исключить на максимально длительный срок саму идею возрождения неугодных созданий. Для этой цели придумали специальное средство, и назвали его «стратегические вооружения». Однако, все по порядку.

…Вечером 18 марта 1314 года на маленьком наносном островке, который в народе прозвали «Еврейский остров», прямо напротив королевского дворца на берегу Сены разгорались два костра. В бумажных колпаках еретиков в пламени умирали магистр некогда всесильного ордена Тамплиеров Жак де Моле и приор Нормандии Жоффруа де Шарни.

Что чувствовал Великий магистр в последнем обрывке сознания? Может быть, горечь от несбывшейся надежды помирить Восток и Запад? Или все, даже адское пламя, заслонил образ Зла в форме грибообразного смертельного облака, разрывающего легкие?