Андрей Зайцев - Остановившиеся часы

В этот момент у меня мурашки по коже пробежали. Я уставился на человека, пытаясь сообразить — что это? Обычный сумасшедший или кто-то, затеявший со мной опасную игру?

— Вы хотите мне что-то сказать?

— Конечно… — человек в очках приблизился ко мне и протянул несколько фотографий… На первой из них Катя лежала в обнимку с каким-то мужчиной, а на второй… у меня дыхание перехватило… я увидел салон автомобиля (точно так, как это было прошлым вечером) и сидевшего за рулем мертвого Марата…

— Откуда? Откуда у вас эта фотография?.. — я, пожалуй, не говорил, я только беззвучно открывал рот, но Ольгерд прекрасно меня понимал.

— Я сам сделал ее… — произнес он тоном обиженного мальчика. — Неужели это так трудно?

— Когда? Когда? — бормотал я, обуреваемый сильным желанием разорвать фотографию.

— Да вчера, вчера! Вы же сами попросили сделать ее, когда дело будет закончено…

— Какое дело?

— Да полноте?! Это самое дело…

Ольгерд скрылся за дверью, как будто почувствовал угрозу с моей стороны. Я бросился за ним, в коридоре услышал голоса с кухни… Прислушался. Узнал голос Милы, Кати и… Валери?..

Появившись на кухне как сомнамбула, я увидел всех троих, игравших в карты. Катя перехватила мой взгляд, улыбнулась, кивнув на меня Валери. Та обернулась. Это мертвенно-бледное лицо я не забуду до конца жизни. На меня смотрел Марат…

Проснувшись в холодном поту, я долго лежал, прислушиваясь к звукам в квартире. Было очень тихо. Очень. Приснится же такое?! Человек в очках, этот тайный фотограф Ольгерд все еще маячил у меня перед глазами, как живой. Это сон, сон, успокаивал я себя. И он никакой не Ольгерд. Незаметно я уснул.

Мое пробуждение было легким, как у ребенка. В окне уже светало. Я быстро поднялся, рывком застилая постель. Выбравшись в коридор, я хотел только одного: чтобы меня никто не увидел. Набросив куртку, взялся за щеколду, услышав за спиной затягивающий колдовской голос Милы… — Ольгерд! Ольгерд! Иди завтракать…

Совсем не помню, как я оказался на улице. Долго брел под мелким противным дождем, не замечая — куда иду? И точно так же незаметно для себя оказался в автобусе, следовавшем по маршруту на дачи.

Выбравшись из автобуса, я медленно шел к даче Жанниных родителей, раздумывая о событиях прошлой ночи. Кто-то там, внутри меня настойчиво призывал успокоиться и как следует взвесить все обстоятельства. Легко сказать! Как следует взвесить… Я чувствовал, что нервы мои расшатаны до предела. Мучительная неизвестность давила сильнее, чем тогда, в первые дни после гибели Кости. Если бы я только знал, чем это закончится!

Дачные улочки были пустынны. Лишь кое-где звучали голоса, иногда раздавался стук молотка. Сезон подходит к концу. О том, что будет дальше, думать не хотелось. Я прошел по дорожке к дому, открыл дверь, уловив привычный запах моего жилища. Пахло мокрым деревом, соломой и, возможно, мышами. В доме я их не встречал, но ночами, переворачиваясь с бока на бок, слышал шуршание в углах и еле уловимое попискивание. Сбросив куртку, прошел в комнату. Охапка дровишек лежала у печки, дожидаясь меня. Что ж, разожжем огонь. В тепле соберусь с мыслями, может, что-то придумаю.

Шаги на кухне застали меня врасплох. Я обернулся, увидев на пороге комнаты Башилова.

— А… Александр Николаевич! — Башилов ухмыльнулся как-то незнакомо, подходя чуть ближе. — Я уже заждался вас.

— С чего бы это? — интуитивно я улавливал некие настораживающие нотки в его голосе, но еще не понимал, с чем это связано.

— Да так, давненько не виделись. Давненько…

И вдруг меня осенило. МЕНТЫ ДОЛЖНЫ ВЗЯТЬ ТЕБЯ ЗАВТРА! Именно об этом предупреждал меня Марат. Выходит, он оказался прав.

— Печку хочу разжечь… — сказал я, чтобы заполнить возникшую паузу.

— Печку? — отозвался будто издалека Башилов. — А зачем?

— Холодно здесь, — мы говорили так, словно каждый из нас чего-то ждал. Взгляда, жеста, слова. Мы хотели угадать намерения друг друга. Думаю, у меня это получалось хуже, чем у него.

— Холодно, да… — повторил Башилов, разглядывая обстановку комнатки. — Здесь вы, значит, обитали последнее время, Александр Николаевич…

— Обитал, да. Но не прятался, — твердо сказал я, стремясь уловить его ускользающий взгляд. — Вы пришли меня арестовать?

— Арестовать? — Башилов продолжал насмешливо кривить губы. Я еще не видел его таким. Это был человек, которого я не знал.

— Да, да, — отрезал я жестоко. — Вы ведь поняли, что Нефедов невиновен, так ведь?