Михаил Шторм - Алмазы Карибского моря

Едва он успел закончить эту оптимистическую тираду, как рычание повторилось. На этот раз оно было не таким раскатистым, а коротким, низким и урчащим.

— Порода обвалилась? — спросила Джейн. — Опять?

— Почему нет? — пробормотал Быков. — За первым обвалом часто следует второй. Опоры рушатся.

— Не надо мне врать, Дима. Это было рычание зверя.

— Если и так, то я сумею тебя защитить.

— Ножом?

— Наши предки забивали пещерных львов и саблезубых тигров камнями.

— Ты не первобытный человек, — напомнила Джейн.

— А по-моему, сейчас я мало от него отличаюсь, — усмехнулся Быков.

— Нет. Ты человек современный. И у тебя есть мобильный телефон Петра. Там наверняка осталось чуть-чуть заряда. Давай включим свет и опять будем искать выход. Может быть, на этот раз повезет.

— Нельзя, Джейн. Если в подземелье кто-то есть, то светом мы выдадим себя.

— Ага! — воскликнула она. — Значит, ты тоже понимаешь, что мы слышали рев, а не грохот обвала. Включи свет, Дима. Мне страшно! Мне очень страшно!

Быков нашел в темноте руку Джейн, ласково сжал ее и сказал:

— Заряда процентов пятьдесят осталось. Телефон старенький, быстро разряжается, даже когда не работает. А он нам понадобится, когда мы поднимемся выше и появится связь.

— Ты прав, Дима. Но я все равно ужасно боюсь.

Торопясь отвлечь Джейн от мрачных мыслей, Быков принялся рассказывать очередную историю, приключившуюся с ним в Африке. Он отправился туда на фотоохоту с местным специалистом по сафари, словаком, которого звали… дай бог памяти, Михаилом или Михасем. И вот, бродя однажды по саванне, они услышали выстрелы, поспешили на шум, и вскоре их взорам открылась душераздирающая картина. На земле лежало изуродованное тело темнокожего проводника в набедренной повязке. Неподалеку раскачивался и переступал с ноги на ногу огромный разъяренный слон со сломанным бивнем. Две девушки, блондинка и брюнетка, прятались от него за деревом. Но ствол был слишком тонок, чтобы обеспечить им надежное укрытие. Слон увидел их. Что оставалось Быкову в этой ситуации? Разумеется, только одно. Крича и размахивая руками, он постарался отвлечь животное и обратить его внимание на себя.

К чести Михася, он, не задумываясь, проделал то же самое. Это получилось импульсивно, а потому легко. Но как только слон выбрал именно его объектом своего преследования, Михась понял, что пришло время спасать собственную шкуру. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, он кинулся обратно в кусты.

Возможно, Михасю удалось бы убежать от слона, спохватись он хотя бы секундой раньше. Ему не хватило как раз этой секунды. Хобот слона обвил его вокруг пояса, оторвал от земли и подбросил в воздух.

Несомненно этот трюк потребовался для того, чтобы человек переломал кости при падении и превратился в беспомощную жертву, которую можно было бы терзать и топтать без помех. Затаив дыхание, Быков проследил за полетом приятеля, который взмыл на шестиметровую высоту.

Слон, задравший голову, тоже смотрел на преодолевшего земное притяжение Михася. Но падения он так и не дождался. Понимая, что ожидает его внизу, бесстрашный словак схватился за ветку дерева, мимо которой пролетал.

Это был настоящий цирковой номер, правда не слишком грациозный. Михасю не хватало акробатической подготовки. Повиснув на дереве, он болтал ногами и раскачивался, силясь подтянуться, чтобы занять безопасное положение на вершине дерева. Ошеломленный слон несколько мгновений стоял, хлопая своими громадными ушами. Однако он недолго пребывал в растерянности. Сердито задрав хвост и издавая пронзительные крики, он потянулся хоботом к Михасю.

Словаку наконец удалось лечь животом на ветку, за которую он держался. Не задержавшись здесь ни на мгновение, он проворно перебрался выше. Слон обвил хоботом покинутую человеком ветку и сломал ее пополам, точно хворостинку. И все же Михась оставался вне досягаемости. Испуская трубные звуки, слон стал хватать ветку за веткой и выламывать их из кроны, будто тонкие прутики.

Неожиданно поднявшись на задние ноги и опершись передними о ствол, он дотянулся хоботом до ветки, на которой стоял Михась, и дернул ее на себя. Раздался треск. Потерявший равновесие Михась полетел вниз. Падая, он хватался за все, до чего доставали его пальцы, но тщетно. С шорохом и хрустом Михась свалился с дерева на голову слона, прокатился по его серой спине и шмякнулся на утоптанную землю.

Недолго думая, Быков схватил ружье, оставленное девушками. Он не был опытным стрелком и вообще не дружил с оружием, однако в эти критические секунды руки сами нашли все, что требовалось. Обе пули попали в слона, который злобно затрубил, отыскивая маленькими глазками нового врага.