Михаил Шторм - Алмазы Карибского моря

— Джейн, — позвал Быков. — Сможешь добраться до меня? Попробуй доползти, если получится.

— Я допрыгаю, — решила она.

Пока американка скакала на одной ноге, Быков позволил себе посмотреть в ту сторону, где все это время звучали выстрелы. Самвел расстрелял ружейный магазин и теперь перезаряжал помповик, сидя на песке с широко расставленными ногами. То, что у него нашлись запасные патроны, было плохо, но зато он ни разу не удосужился обернуться, чтобы посмотреть, что происходит у него за спиной.

Ни Максим, ни его спутник не получили ранений, во всяком случае серьезных. Оба продолжали грести как ни в чем ни бывало, отдаляясь от берега не по прямой, а наискось, чтобы держаться подальше от Самвела. Закончив перезаряжать ружье, он вскочил на ноги и побежал дальше.

Быкова это вполне устраивало.

— Вяжи их! — скомандовал он, заняв стратегическую позицию между двумя поверженными врагами.

— Чем? — спросила она.

Ее глаза лихорадочно блестели, а взгляд был совершенно безумен. Бедняжке пришлось так много вынести в эти последние дни, не говоря уже о всех тех испытаниях, которым она подвергалась во время плавания.

— Рви на них одежду и скручивай в жгуты, — объяснил Быков, стараясь говорить мягко, чтобы не испугать девушку сильнее, чем она уже была напугана. — Достаточно будет связать обоим руки за спиной. В таком виде не побегаешь. И штаны спусти с них до колена. Не бойся, если кто-нибудь из них шевельнется, то сразу получит добавки. Работай спокойно, не суетись, Джейн. У нас все получится.

Она опасливо приблизилась к Толику и потянула рукав его футболки. Его рука сжалась, набирая и выпуская песок сквозь пальцы. Быков огрел его по макушке лопатой, развернув ее плашмя.

— Смелей, — сказал он. — Не бойся.

Пока Джейн вязала путы, Быков присматривал за оглушенными бандитами, но основное его внимание было сосредоточено на происходящем вдали. Самвелу удалось ранить или убить Вадика, который свалился на дно лодки, а Максим оставался невредимым, благодаря тому, что не снял рюкзак с камнями и старался поворачиваться к стрелку спиной. Несмотря на это, дела его были плохи. Надувные борта лодки уже не выглядели тугими и сидели в воде слишком глубоко для того, чтобы можно было плыть быстро, несмотря на то, что Максим работал веслом, как заведенный.

— Я закончила, — сказала Джейн и встала, опираясь на плечо Быкова.

— Молодец, — рассеянно кивнул Быков.

— Ты их убьешь?

Не нужно было уточнять, кого она имеет в виду.

— Нет, — ответил Быков. — Я не смогу. Безоружных, связанных… Нет, Джейн.

— Я могу их освободить.

— Не надо. Они больше не опасны.

— Это сейчас они не опасны. А когда очнутся? И когда Самвел их развяжет?

— К этому времени мы будем далеко, — сказал Быков, взглянув украдкой на перевязанную ногу Джейн. — Все будет хорошо.

— Я не смогу идти быстро, — предупредила она.

— Сможешь, — заверил ее он и сменил тему. — Смотри, кажется, Максу приходит конец. Его лодка была пробита пулями, а теперь еще рифы. Ему не выбраться.

Максим, укрываясь от пуль и работая веслом, совсем забыл про рюкзак на своей спине, и это сыграло с ним злую шутку. Когда он попытался преодолеть линию прибоя над барьером рифов, полузатонувшая лодка совершенно изодралась о кораллы и перестала держаться на плаву.

В белом кипении бурунов некоторое время мелькало темное пятнышко, но вскоре оно исчезло.

— Утонул? — спросила Джейн.

— Алмазы утащили его ко дну, — сказал Быков и прикрикнул на заворочавшегося Женю: — Смирно лежать! Не шевелиться. Иначе башку проломлю.

Ему стоило большого труда придать голосу грозное выражение, потому что, несмотря на все, что натворили парни, он не мог не испытывать жалости к ним сейчас — к избитым, беспомощным и истекающим кровью.

— Один выплыл! — выкрикнула Джейн с таким видом, будто это действительно обрадовало ее.

Быков увидел черную точку, появившуюся за белой полосой, очерченной рифовым барьером. Прищурившись, чтобы глаза не слепили солнечные отблески на поверхности, он рассмотрел также два или три треугольничка, кружащие рядом с человеком.

— Похоже, это Вадик, — решил Быков. — А вокруг него акулы рыскают. Их привлекла кровь из ран.

— Господи! — воскликнула Джейн с отчаянием. — Как же мне все это надоело! Кровь, акулы, смерть. Такое впечатление, что вся жизнь состоит из этого.

— Нет. Не только.

— Да. Конечно. Еще есть боль, страх, жажда. И голод. И усталость. И…