Михаил Шторм - Алмазы Карибского моря

Она выглядела подавленной и несчастной. Под глазами залегли тени, щеки ввалились, губы потрескались. Рваная одежда и растрепанные волосы делали ее похожей на бродяжку. Палку у нее отобрали, так что она была вынуждена передвигаться судорожными прыжками, осторожно выставляя поломанную ногу для опоры. При этом она старалась не ойкать, но время от времени на лице ее возникала болезненная гримаса.

— Я ее понесу, — сказал Быков. — Она не дойдет.

— Ты понесешь покойника, — заявил Женя.

Его речь звучала так, словно он набил рот тряпками, да еще с трудом ворочал языком в придачу. Синий, как покойник, он сверлил Быкова ненавидящим взглядом. Если бы Самвел отдал ему ружье, то вряд ли пленников пришлось конвоировать до пляжа.

— Девушка поедет на носилках, — решил Максим. — Иначе они до ночи не дойдут. Садись, Джейн.

— Нет! — Она отчаянно замотала плетьми слипшихся волос. — Ни за что.

— Дима, попытайся убедить свою подругу. В противном случае вы пойдете сами, а она останется здесь.

— Джейн, — мягко произнес Быков. — Делай, как он говорит. Садись в ногах у Петра и не смотри на него.

Поколебавшись, она подчинилась. Быков и Майкл с трудом подняли тяжелый щит с двумя телами. Их ноги увязали в песке и заплетались. Пальцы соскальзывали. Носилки без ручек были крайне неудобны, и через сто шагов их пришлось поставить на землю, чтобы передохнуть.

— Так не пойдет, — решил Максим. — Толян, Женя! Беритесь за носилки тоже. Вчетвером пойдете. А ты, Самвел, сопровождай.

— Пусть сами тащат! — возмутился Женя. — Я не стану этим гнидам помогать.

— Станешь, Жека, станешь, — ласково сказал ему Вадим. — Или сам на лафете поедешь. В качестве жмура.

Быков и Майкл терпеливо ждали, пока бандиты разберутся между собой. Когда Женя и Толик заняли места позади, готовые взяться за носилки, Максим распорядился:

— Приведете их на берег, пусть начинают копать. Мы с Вадиком скоро подтянемся. Тогда все и доведем до ума.

— А куда вы? — насторожился Самвел.

— На маяке надо за собой прибрать, — ответил Вадик. — И вещички собрать.

— А этих троих подальше ведите, — сказал Максим. — К лодке. Понятно? Возле лодки пусть копают.

— А ближе нельзя? — недовольно буркнул Женя. — Это же в такую даль тащиться!

— Делай, что тебе говорят! — повысил голос Вадик. — И хорош возбухать.

— Нет, в натуре, — подключился Толик, — какого черта к лодке переться? Там что, берег особенный?

— Особенный, — подтвердил Максим и, приобняв парня, что-то зашептал ему на ухо.

— Топить будут, — догадался Майкл, тоже перешедший на шепот. — Как будто мы погибли при кораблекрушении. Чтобы полиция не усердствовала.

— Это я понял, — кивнул Быков.

Почти одновременно то же самое слово произнес Толик:

— Понял. Так бы сразу и сказал. Не волнуйся, шеф, доставим в лучшем виде.

Дальнейшее произошло очень быстро. Майкл, пользуясь тем, что бандиты увлечены разговором, толкнул Быкова плечом и побежал.

Это был очень стремительный и расчетливый бег. Вместо того чтобы двигаться по прямой, облегчая Самвелу прицел, Майкл беспрестанно петлял, приседал и замедлялся. Будучи человеком неопытным в военных делах, он не понимал, что таким образом ведут себя в тех случаях, когда дистанция достаточно велика, и стрелок находится в отдалении. Маневрируя в нескольких десятках метров от Самвела с ружьем, Майкл лишь давал тому дополнительное время для прицела. Вместо того чтобы бежать изо всех ног, стремясь оказаться как можно дальше, беглец продлевал свое нахождении на линии прицельного огня.

Самвел уложил его первым же выстрелом, после чего собрался подойти, чтобы добить.

— Я сам, — остановил его Женя, глаза которого вспыхнули маниакальным блеском.

Он взял в руку нож. Быков отвел взгляд. Сидящая на носилках Джейн обхватила голову руками и согнулась в три погибели, как бы желая стать совсем маленькой и незаметной.

— Дима, — окликнул Быкова Женя. — Ты смотри, смотри. Тебе полезно.

Насвистывая, он двинулся к телу, которое корчилось на земле, то пытаясь ползти куда-то, то привставая, то обмякая. Быков снова отвернулся и зажмурился. Но он все слышал. И эти звуки, доносившиеся до него издалека, были слишком отчетливы, чтобы выбросить их из головы. Они продолжали звучать в ушах Быкова и тогда, когда его погнали вперед.

Это был нелегкий путь, тем более что к весу Шовкуна и Джейн добавились килограммы Майкла. Поскольку носильщиков осталось теперь только трое, а Самвел держал в руках ружье и в процессе не участвовал, то Быкова заставили работать за двоих. Руки, державшие тяжесть, неудобно выворачивались в локтях и запястьях и обрывались. Шедшие позади Женя и Толя грубо толкали носилки, сбивая Быкова с шага. Он не бросал ношу только из-за Джейн. Пока они находились в пути, она была жива. Считанные минуты, может быть, час — это было все, что Быков мог ей подарить.