Андрей Троицкий - Ревность

— Я все понял, — выдавил из себя Радченко. — Спасибо за информацию.

Он дал отбой и сунул трубку в карман. Некоторое время сидели молча. Радченко думал, что на кухне, слаба богу, выключен свет. Никто не видит его лица, бледного и напряженного. Никто не видит, как дрожат его руки. Хотелось залезть во внутренний карман куртки, где ждала своей минуты плоская фляжка с виски, и сделать добрый глоток. Такой, чтобы дух перехватило, а на душе сразу стало легче. Радченко сунул руку под куртку, коснулся пальцами фляжки, но подумал, что пить сейчас нельзя.

Загорелся огонек зажигалки, Девяткин закурил.

— У тебя с женой нелады? — спросил он.

— Нет, по работе кое-какие вопросы, — соврал Радченко. — А с чего ты взял насчет жены?

— Я ведь сыщик, — уклончиво ответил Девяткин. — Просто интуиция…

Снова долго молчали, Девяткин то ли о чем-то думал, то ли просто смотрел в темноту.

— Когда мы входили в дом, я стрелял от бедра, не прицеливаясь, — сказал он. — Поэтому дважды промазал с двух шагов. Бывает… Ну, с левой руки я никогда толком не умел стрелять. Да, никогда не умел… Я вот что думаю: может быть, у тебя лучше выйдет?

— Да, наверное, — голос Радченко звучал не слишком уверено.

— Ты ведь служил в морской пехоте. И даже в боевых действиях принимал участие. Ты сможешь это сделать?

— Смогу.

Девяткин протянул ему пистолет.

Вадим первый заметил машину. Свет фар скользнул по деревьям, серый седан остановился на дороге, пассажир вылез с переднего сидения и стал возиться с самодельными воротами из почерневших досок. Ветер перегонял с места на место клочья тумана, дождь не собирался заканчиваться.

Радченко встал в глубине кухни напротив двери. Взвел курок, согнул руку в локте, а локоть прижал к боку, чтобы рука не дрожала. С этой позиции у него был хороший обзор.

Ворота не были заперты, но одна из створок, едва державшаяся на петлях, сильно покосилась, ее приходилось не толкать, а тащить за собой, приподнимая над землей. Крупный мужчина жмурился от света автомобильных фар и, кажется, что-то говорил. Он был одет в поношенные джинсы, вздувшиеся на коленях, и серую вельветовую куртку.

— Кто это? — спросил Девяткин.

— Это Глеб, — выдавил из себя Вадим. — С ним я договаривался об оплате и решал все вопросы. В машине Илья. Молодой парень, бывший боксер.

Разобравшись с воротами, Глеб не стал дожидаться, когда заедет машина, подгоняемый дождем он поспешил к дому. Остановившись возле ступенек летней веранды, приподнял ногу и потер подметкой ковбойского сапога о край ступеньки, соскребая прилипшую грязь. Девяткин спокойно поднялся, взял Вадима за руку, словно несмышленого ребенка, и повел за собой в темноту коридора. Радченко, выжидая, отступил со своего места направо, здесь была самая густая тень. Глеб не спешил заходить в дом, он курил с другой стороны двери, на летней веранде, дожидаясь приятеля.

Радченко чувствовал, как бьется сердце, а рука, сжимавшая рукоятку пистолета, подрагивает. Он не думал о том, что прямо сейчас, через несколько секунд, ему надо убить человека. Эта мысль ушла куда-то и бесследно пропала. Он думал о том, что Галя не ложилась в постель с Ключевским, она не могла этого сделать. Пусть жена испытала влюбленность в этого придурка, чего в жизни не случается, но лечь с ним в постель…

Нет, она этого не делала, просто не была не способна так поступить, она не опустится до предательства. И есть же у женщин чувство брезгливости. Кроме того: разве годы, прожитые с мужем, можно вычеркнуть из жизни только потому, что на пути попался паршивый ублюдок, который привык распускать перед бабами свой павлиний хвост. Нет, в постели была не она, другая женщина.

Но тогда почему Галя осталась на ночь в квартире чужого мужчины? Ответа не было. Хотя, если поразмыслить, всегда найдешь десяток причин, объясняющих странное поведение женщины. Она могла, например, испытать недомогание, почувствовала себя плохо, не смогла поехать домой. Да, да, так могло быть… Наверное, так все и произошло.

Докурив, Глеб толкнул незапертую дверь, сделал пару шагов вперед и споткнулся о ноги человека, лежавшего возле порога. Он не понял, кто лежал на полу. Стоял и смотрел на неподвижное тело. Затем шагнул к разделочному столу, над которым был выключатель. Свет не загорелся. Человек, не почувствовав опасности, присел на корточки.

— Эй, Миша, — сказал он. — Ну, какого черта… Ты что тут разлегся?

Протянул руку, ощупал лицо трупа и отдернул руку, будто коснулся горячего. Радченко стоял неподвижно, он чувствовал, как в воздухе расходится запах виски и кислого бочкового пива. Видимо, Глеб хорошо нагрузился за время своего пребывания в ближнем городке. Еще пахло чесноком и сигаретами. Спутник Глеба не появился, и непонятно было, что он делает на улице под дождем. Глеб сидел на корточках, тупо смотрел на тело друга, стараясь сообразить, что же здесь случилось.