Самюэль Давидкин: Выкуп первенцев

— Даниэль…

— Встать сможете? — спросил Даниэль, но сумел издать только свистящий шепот.

Мейер ухватился за леса и с помощью Даниэля поднялся на ноги.

— Уходите отсюда, — сказал Даниэль. — Отправляйтесь прямо домой. И никому об этом не рассказывайте. Никогда.

Мейер поднял глаза, и на его лице появилось печальное выражение, к которому примешивалось что-то еще, чего Даниэль раньше не видел. Теперь Яновски обратил внимание, что Мейер отрастил короткую бороду, такую же седую, как и волосы у него на голове.

Историк повернулся, дошел до двери и вышел не обер- нувшись.

Аско подозвал Даниэля. Еж лежал на полу. Правая нога была задрана на скамейку, бедро стянуто тугой повязкой. Время от времени он стонал и, по-видимому, находился без сознания.

— Мейер не проболтается? — спросил Аско.

Даниэль покачал головой:

— На этот раз будет держать язык за зубами.

Аско кивнул в сторону Ежа.

— Пуля пробила вену, но я смог остановить кровотечение. Вторая попала в голень. Он выживет. И вот еще что, Даниэль… — сказал Аско и показал на пистолет, лежащий на полу. — Сними перчатки и возьми его в руки. Помни, меня здесь не было.

Аско понимал, что Даниэлю придется остаться в синагоге, и на пистолете должны быть именно его отпечатки пальцев. Их отсутствие указывало бы на то, что стрелял кто-то другой или использовались перчатки. А перчатки свидетельствовали бы о том, что Яновски оказался в синагоге не случайно.

— Когда ты зашел в синагогу, Еж расправлялся с каменными скрижалями, а ниша за ними была пуста, — продолжал Аско. Затем он взял Даниэля за плечи и посмотрел ему прямо в глаза. — Другого выхода нет. Тебя будут допрашивать о том, что случилось. Твои травмы подтверждают, что ты дрался с Ежом. Он уронил пистолет. Ты его поднял и выстрелил. Петая может болтать все, что ему вздумается. Это не имеет значения, если у него нет никаких веских доказательств.

Даниэль поднял пистолет.

— С какой стороны ты стрелял? — спросил он.

— Сбоку. Ты мог это сделать, когда он тебя душил.

— У тебя все ботинки в пыли от разбитых скрижалей, которая сыпалась на леса. А на Еже нет ни пылинки, — заметил Даниэль.

Аско мгновение подумал, могут ли поверить Ежу больше, чем Даниэлю. Без трупа никто не станет затевать дотошного расследования. Об этом позаботится дефицит бюджета криминальной полиции.

— Поменяемся обувью, — нашел выход констебль. — Потом возьми ботинки Ежа в руки и изваляй их в пыли на лесах.

Даниэль посмотрел на обувь Аско:

— Твои ботинки мне не маловаты?

Друг смерил взглядом стопы Даниэля и улыбнулся:

— Налезут.

После того как они поменялись ботинками, Аско достал из рюкзака ключ от окон, прошел в дальний конец синагоги и забрался на скамью у задней стены здания. Он начал открывать окно над скамьей. Оно находилось с противоположной стороны от будки охраны, то есть не было в зоне прямой видимости дежурного. Задвижки на окнах оказались несмазанными, как и петли, поэтому Аско пришлось повозиться. За внутренней рамой находилась еще одна, более тяжелая створка, на которой тоже были запоры. Многие годы окна в синагоге никто не открывал.

С трудом ему удалось отворить окно и выглянуть наружу. Город отдыхал в летних сумерках. Насыщенный влагой воздух дохнул свежестью в лицо Аско. Он ощутил привычный запах городского центра. В нескольких метрах под ним находилась ограда синагоги, а рядом с ней — вход в соседний дом, перед которым был припаркован темный микроавтобус.

Аско забрался на подоконник, достал из кармана кусочек скотча и придавил его к объективу камеры видеонаблюдения. Теперь на пульте охраны не сразу заметят, что изображение изменилось.

Затем Аско достал из рюкзака трос, отмотал несколько метров и метнул конец в сторону микроавтобуса. Тут же из автомобиля вышел кто-то в темной куртке, взял трос и затянул его конец в машину. На голове у таинственного сообщника была натянутая по самые глаза кепка с козырьком, из-под которой на затылке выбивались светлые волосы. Он зацепил трос за крюк на внутренней стенке кузова. Тем временем Аско в синагоге прикрепил трос к колонне, поддерживающей балкон, предусмотрительно надев на него небольшой блок. Зубило и молоток, как важные улики, оставили валяться на строительных лесах.

Бросив перчатки и фонарик в рюкзак, Аско закинул его себе за спину и встал на сиденье у окна. Он ухватился за трос, подтянулся к наружной стене здания и вскоре спрыгнул на землю рядом с микроавтобусом. Тем временем Даниэль прикрепил сундук к альпинистской обвязке и повесил на трос, поминутно морщась от сильной боли в боку. Крышка сундука вблизи казалась сделанной из смеси серебра и угля. Даниэль напоследок приложился к ней губами и перетянул сундук через подоконник. В сгустившихся сумерках трос был незаметен, и казалось, что сундук сам по себе парит в воздухе. Он преодолел ограду, и Аско поставил его в микроавтобус.