Самюэль Давидкин: Выкуп первенцев

— Мама, ну как ты?

Ближе к вечеру Аско уезжал. Мама снова улыбалась.

— Лео, когда ты последний раз разговаривал со своей сестрой?

Аско полез в записную книжку телефона и тут сообразил, что у него нет даже ее номера. Он остался в предыдущем аппарате, а может быть, в том, который был еще раньше.

Мама махнула рукой в сторону кухни.

— Номер висит на дверце холодильника.

Аско записал телефон и простился. На пороге он все-таки обернулся:

— Не хочешь вернуться в Хельсинки? Я помогал бы тебе.

Мать посмотрела на него с грустью:

— Лео, так здорово, что ты навестил меня. Приезжайте как-нибудь все вместе, с сестрой и ее семьей.

Спускаясь по лестнице, Аско силился понять мать. Она больше не хотела ходить по тем же улицам, где грустных воспоминаний было как зернышек в гранате. Сам он иногда поступал наоборот: мог сойти со своего обычного маршрута, на котором привык предаваться размышлениям, пройти по Албертинкату в парк Сепянпуйсто и оттуда двинуться дальше. В этих случаях он шел в другую сторону, доходил до Така-Тёёлё и входил в ворота, которые почти всегда были открыты. Аско шел по двору, окруженному многоквартирными домами. От асфальта, скалы и стен веяло холодом. Да, он испытывал боль, но все-таки возвращался. Может быть, потому, что это место было частью его самого? И он не мог просто отвернуться от своего прошлого?

Во дворе ничего не менялось. Дома того же цвета. Балконы. Даже места для стоянки велосипедов остались на тех же местах.

Он никогда не уезжал отсюда, хотя давно следовало это сделать.

Легкий ветерок дул со стороны Порвоонйоки. На улицах не было ни души. Лишь в доброй сотне метров на углу виднелась фигура в темной куртке и бейсболке. Мужчина стоял и рассматривал желтый деревянный дом. Увидев Аско, он повернулся в его сторону. Аско направился прямо к прохожему. Тот наклонил голову и продолжал смотреть на него. Потом он скрылся за углом дома.

Констебль прибавил шагу. У него мелькнула мысль, уж не паранойя ли это, и тем не менее он перешел на бег. Добежав до угла деревянного дома, он посмотрел в сторону реки, куда ушел человек. Никого. Тишину нарушали только удары его собственного сердца и свист ветра. Он повернулся, чтобы взглянуть на здание, которое рассматривал незнакомец. Это был старинный дом Рунеберга, превращенный в музей. Здесь национальный поэт Финляндии провел последние годы своей жизни после переезда в Порвоо из Хельсинки.

В свете вечернего солнца стены здания казались более желтыми, чем обычно.

Вернувшись домой, Аско обнаружил на коврике в прихожей маленький черный телефон — кто-то опустил его в прорезь для газет на входной двери. Ошиблись дверью? Он поднял аппарат. Тот был включен, клавиатура не заблокирована. На экране мигало сообщение об оставленном голосовом письме, в конце был указан номер автоответчика. Аско перевел дух и бегло осмотрел квартиру. Кажется, все было в порядке. Он позвонил на автоответчик.

Аско услышал голос, который сразу перенес его мысли на юг города, на Каптеэнинкату:

Дорогой Лео, было приятно познакомиться с тобой, хотя в этот раз встреча оказалась очень краткой. Когда мы виделись в прошлый раз, я не была уверена, что ты происходишь именно из того рода, к которому, как я теперь точно знаю, ты принадлежишь. Я хорошо знала твоих дедушку и бабушку, мы входили в один достаточно узкий круг. Я знакома и с твоим отцом.

Лео, нам надо с тобой о многом поговорить. Я получила сведения о Короне. К сожалению, встреченные тобой люди не единственные, кто обладает этой информацией.

Тебе не нужно прямо сейчас ни о чем беспокоиться. Возможно, нам как-нибудь представится возможность поговорить. Меня вряд ли получится застать по известному тебе адресу, но, если понадобится помощь, отправь мне сообщение.

Не забудь на лето убрать шарф в сухое и чистое место, тогда он послужит тебе еще не одну зиму.

Сообщение закончилось. Аско попытался послушать его еще раз, но оно не сохранилось в памяти автоответчика. Одно слово эхом повторялось у него в голове: знакома. Госпожа Аскен говорила о его отце в настоящем времени. Совершенно очевидно, что она знала больше, чем Аско предполагал, но может ли она знать правду об отце, или Аско неправильно расслышал?

Он просмотрел меню телефона. В памяти был всего один номер, записанный под именем «А». Значит, встреча в синагоге ему не приснилась.

Колючие волны били в днище лодки из стеклопластика. Аско пытался разглядеть навигационные знаки в простиравшемся перед ним море. Прямо по курсу зеленела полоска берега.