Самюэль Давидкин - Выкуп первенцев

Одним беспокойным днем, после встречи с Цельхаузеном и хасидами, но еще до похорон Клугмана, Аско получил письмо от Тувы. Она писала, что они не могут больше встречаться. Холодность Лео расстроила ее, но это было не единственной причиной. Она писала своим аккуратным почерком, что после того, как в прошлый раз ушла от Аско, решила вернуться на следующее утро и выяснить отношения. Она не хотела сдаваться и думала об их общем будущем. Когда она ранним воскресным утром поднялась на шестой этаж, из квартиры Аско вышла женщина. Она стремительно прошла мимо Тувы, вряд ли ее заметив. Тува почувствовала себя обманутой, поскольку все-таки считала, что между ними что-то было. Она писала, что взяла на работе отпуск и уезжает на Архипелаг [21] Архипелаг Хельсинки — группа из нескольких сотен островов вблизи Хельсинки. Служит местом отдыха горожан. . Когда вернется, Тува не знала сама.

Однако после всего случившегося в голове у Аско стали появляться совершенно новые мысли. В них присутствовала ясность, он строил планы и наводил справки.

Пролетели недели, и в Финляндию пришло лето. Именно тогда Аско в конце концов получил информацию, которую давно искал: Бруннстенсё. Он купил морские карты и прочее необходимое снаряжение и арендовал небольшую лодку с мотором.

По карте Аско установил, что на этом небольшом островке было всего несколько домов. Наконец он причалил к берегу недалеко от них, пришвартовал свой катер к пирсу. Чайки и крачки с криком носились вокруг. Ни причал, ни строения на берегу явно не знали ремонта уже долгие годы и утопали в зелени. Стебли камыша пробивались между досками пирса, а невысокий можжевельник рос у самой воды.

Аско направился по тропинке к темно-зеленому дому. На веранде сидела Тува. Аско остановился перед крыльцом.

— Как я могу тебе доказать, что твое предположение было ошибочным? — спросил он.

— Останься здесь на недельку.

Аско поставил палатку на ровной, заросшей травой лужайке в нескольких десятках метров от дома и отключил питание в телефоне. Семь дней он работал на ферме. Они виделись с Тувой, только когда она сопровождала его по разным делам и когда они в молчании делили трапезу. Питались они хрустящими хлебцами, консервами, первыми скромными дарами небольшого огорода, рыбой, которую Аско добывал старой «мордой» — ловушкой из сетки, оказавшейся в лодке.

Вечерами Аско садился на берегу и глядел на волны, валялся в траве и думал о своем отце. По прошествии семи дней, когда сгустились сумерки, а на небе зажглись звезды, он подошел к Туве, чтобы открыть ей свою тайну. Лео протянул ей руку. И она взяла ее в свою.

Был безоблачный и теплый летний вечер. Аско и Даниэль пришли в хельсинкскую синагогу. У ворот стояли два охранника в просторных пальто. Один из них поздоровался с Даниэлем за руку.

— Яновски, добро пожаловать.

Судя по выражению лица, дежурный был несколько озадачен, когда перевел взгляд на Аско. Он пытался вспомнить, видел ли этого человека когда-либо прежде.

— Не волнуйся, — рассмеялся Даниэль. — Он происходит из старейшего рода кантонистов.

Аско смущенно улыбнулся и коснулся рукой полей шляпы. Они с напарником были одеты в смокинги.

— Давненько я здесь не был, — сказал Аско.

Охранник быстро досмотрел Аско и пропустил друзей внутрь. Пока они шли по двору от ворот к общинному центру, Аско натянул шляпу на глаза и смотрел в землю. Даниэль предупреждал его о расположении видеокамер.

В Зале торжеств стояли длинные накрытые столы. Мест было почти на сто человек. Большинство гостей уже прибыли, в зале стоял гул голосов. Даниэль и Аско нашли свободные места недалеко от входа и сели друг против друга. Начинался джентльменский ужин, который всегда следовал за ежегодным собранием еврейского спортивного общества. Это была традиция клуба «Маккаби», основанного в 1906 году под названием «Стьернан», что по-шведски означает «Звезда». В начале века, еще до предоставления евреям гражданских прав, спорт уравнивал их в правах с другими жителями Финляндии. Здесь они могли играть по тем же правилам, что и остальные. Теперь же джентльменский ужин был скорее встречей старых друзей и не имел прямого отношения к спорту.

Даниэль осмотрелся вокруг. Почти всех присутствовавших он видел раньше, но лично знаком был не с каждым. Примерно каждый пятый приходился ему каким-нибудь родственником. На другом конце зала Даниэль заметил Симона Мейера. Тот был увлечен беседой. Мейер был одним из тех, кто активно поддерживал клуб и теперь сидел за столом для почетных гостей. Даниэль наклонился к Аско: