Михаил Вершовский - Молчание Апостола

– Это нам пока что неизвестно. Возможно, разберемся тогда, когда у нас в руках будет крифиос.

– Но мы уже знаем, чем был этот крифиос.

– Чем же? Поделись? Я, например, пока не знаю.

– Три свитка пергамента. Один – карта Августа – Елены, второй и третий – текст.

– Именно, – кивнул Артур. – Текст. О чем он повествует? Возможно, в нем и коренится разгадка.

Они увидели Джеймса издалека, подойдя ближе, заметили его влажные глаза и слегка подрагивающие губы.

Артур крепко обнял верного слугу, похлопал его по спине и спросил:

– Как твои дела, дружище?

– Мои прекрасно, сэр. Подлатали меня на все сто. Но из-за вас, сударь, я страху набрался. Особенно когда Розетти рассказал мне, в какие переделки вы попадали. Живи вы дома, в Шотландии, ничего подобного не произошло бы.

– Но тогда я не встретил бы мадемуазель Бернажу.

– Тоже верно. Как ваше драгоценное здоровье, мэм? Сдается, вы стали еще красивее с тех пор, как мы в последний раз виделись.

Эли приподнялась на цыпочки и чмокнула Джеймса в щеку.

Устроившись в салоне «Роллс-Ройса», она выдохнула словно после тяжелой работы, нырнула в мини-бар и воскликнула:

– Ура! Мы дома, виконт!

– За это необходимо выпить! – заявил Артур, принимая из рук Эли пузатую бутылку бренди. – Сможете потерпеть до Ланселот-плейс, мистер Робертсон? Вы все-таки за штурвалом?

– С такими пассажирами, сэр, я готов терпеть до самого Эдинбурга! – отозвался Джеймс, плавно отчаливая от бордюра.

– Как поживает наша дражайшая Салли? – поинтересовался Артур, опрокинув пару унций крепкого ароматного напитка.

– Как всегда, на боевом посту, – рапортовал дворецкий. – На ужин все ваши любимые блюда, от грибного супа до заячьего рагу. Салли! Таких поваров, сэр, нынче не сыщешь на всем белом свете.

– За исключением… – начал Артур и сделал многозначительную паузу, после которой они с Джеймсом хором закончили:

– Шотландии!

– Да, сэр, – отсмеявшись, продолжал Джеймс. – Так что Салли наша на посту. Но вот горничная ваша, Лилит, из отпуска так и не вышла. Ни письма, ни записки от нее не было.

– О Лилит мы поговорим позже, старина.

– Значит, вы о ней что-то все-таки знаете?

– Кое-что, пожалуй, – сказал МакГрегор. – Хотя и далеко не все.

В особняке, поднявшись в столовую, Артур расцеловал в обе щеки раскрасневшуюся от удовольствия Салли и прошел в ванную, где долго и тщательно мыл руки.

Выйдя оттуда, он обратился к дворецкому:

– Джеймс, старина, будь так добр, принеси в библиотеку детскую Библию. Захвати с собой самый острый нож или скальпель. Где-то у нас должен водиться и такой инструмент.

Робертсон поклонился, исчез и через пару минут появился в библиотеке с тонкой книгой в кожаном переплете и со скальпелем в руках.

– Ужин ведь стынет, сэр, – огорченно произнесла Салли вслед Артуру, направившемуся в библиотеку, но тот лишь рассеянно кивнул.

Пристроившись у письменного стола, Артур и Эли раскрыли «Библию в изложении для детей», после чего МакГрегор осторожно поддел скальпелем край кожи, приклеенной к тонкому картону. Пройдя по всей длине шва, он сунул в щель два пальца и, пошевелив ими, вытащил три листка пергамента, один из которых был сложен вдвое. Баронет развернул его на стекле, покрывавшем письменный стол, и аккуратно разгладил рукой.

– Это она! – воскликнула Эли.

– Она? – недоуменно переспросил дворецкий.

Все это время он, казалось, стоял не дыша, словно в ожидании какого-то чуда. Сейчас Джеймс Робертсон силился понять, в чем же оно заключается.

– Да, Джеймс, это она, – подтвердил девятый баронет МакГрегор. – Карта Иерусалима, которая послужила царице Елене основой для воссоздания древней столицы на новом месте.

– Вы говорите о святой равноапостольной Хелене, сэр?

– Абсолютно верно, старина. О матери святого Константина Великого и строительнице Иерусалима.

– Прошу прощения, сэр, – дворецкий был взволнован, однако дорыться до истины ему хотелось. – Но ведь Иерусалим был построен царем Давидом. Об этом даже в самой этой книжке написано.

Эли дернула Артура за рукав. Он едва заметно кивнул.

– В книжке этой написана правда. Но всей правды столь тонкая книжица и не могла бы вместить. Ты согласен?

– Конечно, сэр. Да и кто я такой, чтобы не верить вам? Боже мой, ведь я всюду таскался с этой книгой, читал ее за едой. А ведь к этому листку прикасались руки великой христианской святой!

– Все это так, Джеймс, но не вздумай покаяться в этом грехе на исповеди. Я говорю это вполне серьезно.