Анатолий Степанов - Без гнева и пристрастия

— Крайний слева, Эва. Машина остается здесь. Она будет ждать тебя.

— А вы?

— А я буду наблюдать за тобой и за машиной.

— В бинокль? — спросила она и, не дожидаясь ответа, протиснулась в щель.

Она спокойно и не таясь шла территорией стройки, в нерабочее воскресное время напоминавшей сталкеровскую зону. Он видел Эву со спины. Высокие бедра, но талии нет. Плечи широкие, а ноги, как спички, даже в джинсах заметно. Но идет, как королева, чухонка корявая.

Крайним слева был высотный кран, чудо новейшей строительной техники, вытянутый в небо красавец. Кабина стояла внизу. Эва ключом открыла дверцу и устроилась в кресле монтажника-высотника. Все предусмотрела современная эргономика: пульт перед глазами, но не мешает свободной работе с рычагами стрелы, слева — в досягаемости — обтекаемый столик для бытовых нужд, спинка кресла упруго отклоняется по необходимости, роскошный обзор на три стороны, не разбиваемый переплетами — сплошное чистое стекло. Эва закрепила спинку кресла в удобном для себя положении, пристроила свой «кларнет» на столик и нажала на пульте правую кнопку. Кабина плавно и бесшумно поползла вверх по вертикальным рельсам. Она поднималась, а внизу стала открываться нестерпимо громадная азиатская деревня. Эве некогда было любоваться Третьим Римом, да и не считала она, что им нужно любоваться. Ей надо подготовиться к работе — только и всего. Кабина достигла такой высоты, что за крышей доходного дома в стиле модерн на далекой улице стал просматриваться празднично аккуратный особнячок за чугунной оградой с воротами. Остановила кабину, а затем слегка опустила. Теперь порядок: конек крыши совпал с линией особнячкового палисада. Открыв музыкальный футляр, извлекла из него нечто сложенное из хромированных планок и трубок. Она любовно и осторожно расправила эти блестящие детальки, и в ее руках оказалась снайперская винтовка с прицелом. Эва открыла защелку и подняла — все здесь предусмотрено: хочешь свежего воздуха? Пожалуйста! — переднее стекло кабины.

Перекрестье оптического прицела отыскало ворота, прошлось по подъездной дорожке к крыльцу особняка, остановилось на богатой, черного дерева, двустворчатой двери. Все. Эва положила винтовку на столик, нашла регулировкой самое удобное положение кресла, посмотрела на свои наручные часы, откинулась на спинку и закрыла глаза. Она твердо следовала правилу: ждать надо, отдыхая.

…У политических деятелей не бывает выходных. Отдохнуть полчасика можно разве только в салоне скромного обаяния «бентли». Лидер движения «Патриот», возможный кандидат на пост президента Егор Марков с закрытыми глазами набирался сил перед важнейшим конфиденциальным совещанием руководства партии. Стремительный и почти бесшумный ход, приятно покачивающие рессоры, податливой мягкости задний диван английского средства передвижения повелительно убаюкивали, убаюкивали, убаюкивали…

Неряшливое торможение вернуло в реальное бытие, а свежий воздух потревожил устойчивое барское благоуханье салона: стремительный охранник, выскакивая с переднего сиденья, распахнул дверцу. Выходить не очень-то хотелось. Марков через переднее стекло рассмотрел на крыльце Сусанну, Чернавина и певца, радостно встречавших своего вождя. Надо выходить. Вечное «надо» вместо сладко расслабляющего «хочу». Он вздохнул, левой рукой подхватил заветный кейс и, слегка проскользив задницей по дивану, опустил правую ногу на отмытые плитки усадебной дорожки.

…Оптический прицел отметил широкую спину почтительно согнувшегося охранника, яркий ботинок и глаженую брючину, потом кейс, блеснувший металлом замков, и, наконец, склоненную голову с малозаметной проплешиной. Перекрестье подзадержалось на этом островке среди тщательно обработанной растительности…

Поддерживаемый секьюром, Марков распрямился и подарил улыбку встречавшим. Раздался негромкий выстрел. Охранник в недоумении взглянул на Маркова и оплыл, как квашня. Вождь завизжал тоненько-тоненько и, зачем-то прикрываясь кейсом, кинулся к крыльцу. А вот и второй выстрел.

…Она нажала на пульте левую кнопку, и уютный дворик особняка скрылся за крышей доходного дома. Спускаясь, Эва успела уложить разобранную винтовку в музыкальный футляр. Когда кабина достигла земли, не торопясь, но и не мешкая, выпрыгнула из нее и по-хозяйски заперла на ключ. Пролезла в щель, проникла в кузов «газели», аккуратно закрыла за собой заднюю дверцу, пробралась к переднему сиденью и устроилась рядом с Альбертом. «Газель» уже ехала. Он не задавал вопросов, он считал переулки, на которые сворачивал и сворачивал. Заговорила она: