Анатолий Степанов - Без гнева и пристрастия

— Раб-то он, конечно, раб, но только не Божий, — не согласился Сырцов, но выпил как положено, до дна.

Юрий Казимирович решительно принял рюмашку, поставил ее на столик:

— Насчет того, кто послал к Викентию смерть. Может, если бы не было сыскаря Сырцова, то и смерти не было бы?

— Может, и так, — отчасти согласился сыскарь. — Только для жизни надо, чтобы я был. Или такой, как я.

— Вершитель судеб?

— Я — не Бог. Я, если хочешь, охранитель кое-каких заповедей из тех десяти Божьих. Не убий, не укради…

— А как насчет заповеди «Не пожелай смерти ближнему своему»?

— По-моему, браток, ты малость запутался в заповедях. Ну да ладно, мне сейчас не до философских диспутов, мне некогда.

— Очень хочется начать со мной интеллектуальную игру «Что? Где? Когда?»? — догадался Шляхтич. — Я готов. Приступай, Жора.

— Ты хоть понимаешь, что к гону Колобка и смерти Кента ваш закон никакого отношения не имеет?

— После того как Викентия отправили к верхним людям, это и ежу понятно.

— Значит, в разговоре со мной стесняться не будешь?

— Ты свои вопросы задавай.

— По моим прикидкам, Викентий мог быть наседкой. У вас в миру по этому поводу кое-какой полив был?

— Слегка погремели крышкой после сессии.

— Почему? Причина, повод?

— Причина одна: срок. Все, кто проходил с ним по банкоматному делу, отоварились за пятерик. А он тремя годами отделался, как незрячий наводчик.

— Срок по делу?

— У патриарха против Викентия ничего, кроме наводки, не было, но многие считали, что ему из конторы ворожили.

— Когда это случилось?

— Дай посчитать. — Шляхтич поморгал, вспоминая. — Так… После дефолта… Суд, Жора, состоялся шесть лет тому назад.

— Меня суд не колышет. Когда их повязали?

— Считай, за год до суда. Точно, в девяносто девятом.

— Кто их брал, не помнишь? РУБОП, земля, управление?

— Как не помнить? Управление ЦАО о своей победе по телевизору в большую трубу дудело.

— Спасибо, Юра, — по-человечески поблагодарил Сырцов и выпростался из низкого кресла.

— Посошок на дорожку? — предложил Шляхтич и, не дожидаясь согласия, разлил по рюмкам.

— Запах придавить есть чем? Я же на колесах.

— Есть какое-то японское дерьмо.

Выпили стоя. Шляхтич прошел к письменному столу, извлек из бокового ящика яркую коробочку. Сырцов высыпал из этой коробочки себе на ладонь горку блестящих шариков, решительно закинул их в пасть и скривился от отвращения.

— Запить есть чем? — спросил сдавленно.

— А коньячком! — решил Шляхтич и в третий раз разлил по рюмкам. Приняли еще один посошок. Сырцов пожал руку Шляхтичу и направился к дверям.

— На своих цветных друганов грешишь, Жора? — не выдержал Шляхтич. Ничего не ответил ему Сырцов. Не обернулся.

Джип стоял в боковой от Садового улице на самом солнцепеке. Сырцов распахнул все дверцы, подождал, чтобы выдуло горячую духоту и плотно устроился на сиденье за рулем. Но не зарулил, а стал звонить по мобильному. Набрал номер и ждал, когда трубку возьмет майор Нефедов.

— Майор Нефедов.

— Капитан запаса Сырцов! — бойко откликнулся сыскарь.

— Гражданин Сырцов, вы не забыли, что проходите у нас свидетелем по многим делам? — ехидно осведомился майор.

— Это ты к чему, Игорек?

— А чтобы вы знали свое место и почтительно разговаривали с представителями правоохранительных органов. Что у тебя, Жора?

— Просьба.

— Это я понял, как только услышал твой голосок. Какая?

— Семь лет тому назад по ЦАО проходило довольно звонкое дельце о хищениях из банкоматов по поддельным картам. Ты его вряд ли помнишь, ты тогда еще мальчиком на побегушках был…

— Ну а у тебя что — провал памяти? — перебил Нефедов. — Старческий маразм?

— Я к этому времени уже был уволен по причине неполного служебного соответствия. Вот это ты должен помнить.

— Такое не забывается!

— Теперь не перебивай. Мне необходимо знать, кто из управления ЦАО проводил предварительное дознание по этому банкоматовскому делу. Обычно этим занимаются два-три человека, а допросную маету осуществляет кто-то один. Узнай, будь добр, кто этот один.

— Жора, по-моему, ты забываешь, что, помимо исполнения твоих просьб-требований, у меня есть чем заняться.

— Игорек, для тебя это минутная забава. У тебя все муровские компьютерные девы на крючке.

— На каком еще крючке? — недовольно спросил Нефедов.

— Как «на каком»? Который у тебя ниже пояса.

— Балда, — для порядка обругал его Нефедов. — Ладно. Ты где?