Агата Кристи - Тайна испанской шали

Веррол внимательно все просмотрел.

- Лично я, сэр, - почтительно сказал он, - вполне удовлетворен. Я вам верю. Но вот отпустить вас - выше моих полномочий. То, что вы проживаете здесь уже несколько лет как мистер Иствуд, еще ничего не доказывает. Теоретически вполне возможно, что мистер Энтони Иствуд и Конрад Флекман одно и то же лицо. Мне все-таки придется произвести тщательный обыск в квартире, снять у вас отпечатки пальцев и позвонить в управление.

- Программа, что и говорить, обширная, - сказал Энтони. - Ну что ж, ищите, уверяю вас, у меня от вас нет секретов.

Инспектор улыбнулся. Для детектива он был, пожалуй, даже уж слишком добродушен.

- Не пройдете ли вы с Картером вон в ту комнатку, пока я тут займусь делом?

- Хорошо, - неохотно согласился Энтони. - А наоборот нельзя?

- То есть?

- Чтобы мы с вами, прихватив с собой по стакану виски с содовой, расположились в той комнате, а ваш друг сержант занялся бы здесь поисками.

- Как вам угодно, сэр...

- Да, я бы предпочел именно этот вариант.

Они оставили Картера, принявшегося азартно копаться в письменном столе. Выходя, Энтони слышал, как тот позвонил и просил соединить со Скотленд-Ярдом.

- Не так уж все плохо, - сказал он, ставя на стол стаканы с виски и устраиваясь в кресле. - Хотите, выпью первым, чтобы показать вам, что виски не отравлено?

Инспектор улыбнулся.

- Ну зачем же так! - сказал он. - Дело, конечно, путаное. Хотя кое-что мы, профессионалы, можем определить с ходу. Я сразу понял, что вы - не тот человек. Но приходится соблюдать формальности. От бюрократов ведь никуда не денешься, согласны?

- Пожалуй, да, - с сожалением сказал Энтони. - Хотя сержант, похоже, настроен довольно воинственно, Или я ошибаюсь?

- Ну что вы, наш сержант-детектив Картер прекрасный человек. Но провести его не так-то просто.

- Я это заметил. Между прочим, инспектор, пора бы мне, кажется, услышать что-нибудь и о себе самом.

- В каком смысле, сэр?

- Неужели вы не понимаете, что я сгораю от любопытства? Кто эта Анна Розенберг и почему я ее убил?

- Об этом вы все прочтете завтра в газетах, сэр.

- "Завтра я буду самим собой с вчерашней тысячью лет" <����Видоизмененная строка из рубай XX персидского поэта Омар Хайяма (? - 1123).>, процитировал Энтони по памяти. - Я думаю, инспектор, вы и сейчас могли бы мне кое-что сообщить. Я понимаю, вам не положено откровенничать, но все-таки...

- История, сэр, совершенно из ряда вон.

- Тем более, дорогой инспектор, ведь мы с вами уже почти друзья, не так ли?

- Так вот, сэр, Анна Розенберг по происхождению немецкая еврейка и жила в Хэмпстеде. Без каких бы то ни было средств к существованию она год от года становилась все богаче.

- А я как раз наоборот, - признался Энтони. - У меня хоть и есть кое-какие средства к существованию, год от года становлюсь все беднее. Возможно, мне стоило бы поселиться в Хэмпстеде. Говорят, тамошний воздух очень бодрит и укрепляет нервную систему.

- Одно время, - продолжал Веррол, - она торговала подержанной одеждой...

- Тогда все понятно, - прервал его Энтони. - Я помню, как после войны продавал свою военную форму - не хаки, другую. По всей квартире были разложены красные рейтузы и золотые галуны, картина была впечатляющая.

И вот в "роллс-ройсе" в комплекте с фактотумом <����Фактотум - подручный, ведущий дела своего хозяина, "правая рука".> и чемоданом прибывает какой-то толстяк в клетчатом костюме.

И предлагает мне за все про все один фунт и десять шиллингов. В конце концов мне пришлось предложить ему в придачу охотничью куртку и цейсовский <����Имеется в виду фирма "Карл Цейс", занимающаяся разработкой и производством оптических приборов и оптического стекла, основана в XIX веке немецким оптиком-механиком Карлом Фридрихом Цейсом (1816 - 1888).> бинокль, чтобы получить хотя бы два фунта, и только тогда фактотум открыл чемодан и затолкал в него мои пожитки, а толстяк протянул мне десятифунтовую бумажку и попросил сдачи.

- Около десяти лет назад, - продолжал инспектор, - в Лондоне проживало несколько испанских политических беженцев и среди них - некий дон Фернандо Феррарес с молодой женой и ребенком. Они были очень бедны, к тому же жена все время болела. Анна Розенберг побывала у них в доме и спросила, нет ли чего на продажу. Дон Фернандо как раз отсутствовал, и его жена решилась расстаться с удивительно искусно расшитой испанской шалью - муж подарил ей ее незадолго до бегства из Испании. Узнав, что шаль продана, дон Фернандо просто рассвирепел и долго, но тщетно пытался вернуть ее. Ему наконец удалось разыскать Анну Розенберг, но та заявила, что перепродала шаль какой-то женщине, имени которой не знает. Дон Фериандо был в отчаянии. Два месяца на него напали на улице, и он умер от ножевых ран. И вот с того времени у Анны Розенберг завелось подозрительно много денег. В продолжение десяти лет на ее дом в Хэмпстеде было совершено восемь налетов. Четыре попытки не удались, и ничего не было взято, но в четырех остальных случаях среди унесенного добра была и какая-то расшитая шаль.