Агата Кристи: Тайна «Голубого поезда»

Было около полуночи, когда он пересек площадь Согласия. Несмотря на красивое меховое пальто, в которое была облачена его тощая фигура, в нем ощущалось нечто удручающе мелкое и незначительное.

Маленький человечек с крысиной физиономией… На первый взгляд казалось, что такой мужчина не способен снискать известность в какой бы то ни было сфере. Однако пришедший к подобному выводу совершил бы ошибку. Ибо этот невзрачный и неприметный тип играл важную роль в судьбах мира. В империи, где правили крысы, он был их королем.

Даже в этот поздний час в посольстве ожидали его возвращения. Но у него еще оставалось дело, о котором посольство не было официально осведомлено. Лицо с тонким, слегка горбатым носом белело в свете луны. Отец маленького человечка был польским евреем, портным-поденщиком, и наверняка дело, заставившее его сына покинуть дом в столь поздний час, ему не пришлось бы по душе.

Мужчина вышел к Сене, перешел через мост и очутился в одном из парижских кварталов, пользующихся весьма дурной репутацией. В одном из высоких ветхих зданий он поднялся на четвертый этаж и едва успел постучать, как дверь открыла женщина, явно его поджидавшая. Не поздоровавшись с посетителем, она помогла ему снять пальто и проводила в безвкусно обставленную гостиную. Затененное розовыми абажурами электрическое освещение смягчало, но не скрывало грубо наложенный макияж и монгольские черты лица женщины. Не было сомнения ни в профессии Ольги Демировой, ни в ее национальности.

– Все в порядке, малютка?

– Все в порядке, Борис Иванович.

– Не думаю, чтобы за мной следили, – кивнув, пробормотал визитер. Однако в его голосе слышалось беспокойство. Подойдя к окну, он слегка раздвинул занавеси, внимательно посмотрел на темную улицу и резко отшатнулся. – На противоположном тротуаре стоят двое. Мне кажется… – Не договорив, он начал грызть ногти, как делал всегда в минуты волнения.

Русская девушка отрицательно покачала головой:

– Они были там еще до вашего прихода.

– И все-таки, по-моему, они наблюдают за этим домом.

– Возможно, – равнодушно согласилась Ольга.

– Но тогда…

– Что из того? Даже если они знают, то последуют отсюда не за вами.

На губах гостя мелькнула злая усмешка.

– Это верно, – признал он и добавил после паузы: – Чертов американец может позаботиться о себе не хуже любого другого.

– Очевидно.

Борис снова подошел к окну и ухмыльнулся:

– Крутые ребята. Боюсь, они хорошо известны полиции. Ну-ну, желаю братцам апашам [1]удачной охоты!

Ольга Демирова снова покачала головой:

– Если американец такой, как о нем говорят, то паре трусливых апашей с ним не справиться. – Она немного помолчала. – Любопытно…

– Что?

– Ничего особенного. Только этим вечером по улице дважды прошел какой-то человек с седыми волосами.

– Ну и что?

– Проходя мимо этих двоих, он уронил перчатку. Один из них поднял ее и передал ему. Избитый прием.

– Вы полагаете, этот седой их нанял?

– Вполне возможно.

Борис встревожился:

– Вы уверены, что с пакетом все в порядке? К нему никто не прикасался? Об этом слишком много болтали… – Он снова принялся грызть ногти.

– Судите сами.

Ольга склонилась над камином и быстро разгребла угли. Под ними, среди скомканных газет, лежал продолговатый пакет, завернутый в грязный газетный лист. Она подняла его и протянула визитеру.

– Изобретательно, – с одобрением кивнул тот.

– Квартиру обыскивали дважды. Даже вспороли матрац на моей кровати.

– Как я и говорил, было слишком много болтовни, – пробормотал Борис. – Не стоило так долго торговаться из-за цены.

Он развернул газету. Внутри находился маленький пакетик в коричневой бумаге. Проверив его содержимое, быстро завернул снова.

В этот момент позвонили в дверь.

– Американец пунктуален, – заметила Ольга, бросив взгляд на часы.

Она вышла из комнаты и вскоре вернулась вместе с высоким широкоплечим мужчиной явно американского происхождения. Вновь пришедший перевел взгляд с девушки на мужчину и вежливо спросил:

– Мсье Краснин?

– Он самый, – ответил Борис. – Должен извиниться за… за неудобное место встречи. Но необходимо соблюдать секретность. Я не могу допустить, чтобы мое имя связывали с этой историей.

– В самом деле? – тем же вежливым тоном осведомился американец.

– Вы ведь дали мне слово, не так ли, что никакие подробности сделки не станут известны? Это одно из условий… продажи.