Паула Гослинг - Кобра

Твердая земля под босыми ногами, заросли терновника и папоротника, револьвер, оттягивающий руку.

Он повернул голову на подушке и неотрывно смотрел на профиль Клер, пока более спокойный сон не сморил его.

Проснувшись утром, он обнаружил, что Клер отвернулась от него во сне, но ее рука все еще была в его, маленькая и теплая.

На девятый день Клер начало казаться, что всю свою жизнь она провела как туристка. Что она и Малчек любовались каждым деревом в лесу, впитали в себя каждый пейзаж, каньон, долину или ущелье, которые только можно было найти в Национальном Парке.

Это могло бы быть приятным времяпрепровождением, если бы Малчек присоединился к ее оханью и аханью. Он же всегда смотрел куда угодно, но только не на пейзаж. В каком-то смысле он продолжал вести себя, как и в городе. Точно так же заходить вперед ее в любой бар, ресторан и комнату мотеля, те же ритуалы настороженности и подозрения. Как-то вечером, выйдя из ванны, Клер обнаружила его стоящим у окна. Ее чемодан стоял под вешалкой, и когда она пересекла комнату, чтобы его взять, то заметила, как Малчек передвигается от одной к другой стороне окна, как будто что-то ища снаружи. При этом он мурлыкал себе под нос.

– Я догадалась, – сказала она. – У нас из окна открывается прекрасный вид на колонию нудистов.

– Нет, – лениво ответил Малчек, – просто оцениваю возможные траектории.

Он присел на корточки, чтобы взглянуть на горы, которые возвышались позади мотеля. На улице стояла почти непроглядная тьма, но Малчеку удалось увидеть вершину холма, и он решил, что угол слишком острый для того, чтобы о нем беспокоиться. Леса были более опасны чем горы. Малчек задвинул занавески, включил свет и обернувшись, увидел, что Клер смотрит на него в испуге

– Что случилось? – в ее глазах появился след глубокого страха, которого он не замечал уже Давно.

– Извини, это просто привычка. Я всегда это проделываю на новом месте. Даже если я один и не работаю.

– Но почему?

Он неожиданно смутился.

– Это то, зачем я здесь, разве не так?

– Да, но ты сказал, что делаешь это все время.

– Это всего лишь привычка, – он безуспешно попытался рассмеяться. – Знаешь, как собаки мочатся вокруг новой территории, чтобы ее пометить. Может быть, это как раз то, что делаю я. Я не успокаиваюсь, пока не выясню все слабые места. Все подступы, возможные пути отхода и так далее. Мне обязательно нужно знать выход, где бы я ни находился.

Она продолжала смотреть на него.

– А у тебя, конечно, нет никаких глупых привычек? – проворчал он и вышел из комнаты.

Клер стояла рядом с чемоданом, глядя вслед Малчеку. Это была первая вспышка раздражительности с той ночи, когда Малчеку приснился кошмарный сон, и, хотя на следующий день он выглядел утомленным и опустошенным, он был гораздо более расслабленным и приветливым, чем когда-либо. Как будто кошмарный сон очистил его организм от яда. Клер не думала, что это стоило того. И, по-видимому, облегчение было временным. Но в этот период она позволила себе симпатизировать Малчеку все больше и больше. Он был мужчиной, который наклонялся покормить белок, который оставлял «на чай» усталым официанткам больше, чем хорошеньким. Ей нравилось быть окруженной его бережной заботой.

Теперь вернулся другой мужчина. Незнакомец.

Клер вздохнула и начала перебирать вещи в чемодане, отыскивая белое платье. Оно нуждалось в стирке. Когда она вытащила его, коричневый стеклянный пузырек выпал из чемодана и укатился на ковер. Клер вспомнила, как сунула его в чемодан вместе со своими вещами из ванной комнаты в предыдущем мотеле. Из любопытства она прочитала наклейку: «М. Малчек. Палудрин. Принимать при необходимости. Доктор К. Стаммель». Этикетка принадлежала аптеке в районе, где жил Малчек. Она засунула его обратно в боковой карман в чемодане. Скорее всего, это замораживающее средство, чтобы держать его таким же ледяным и недоступным, как раньше.

Как глупо было бы думать, что прежний Малчек исчез. Ведь оставались те же ритуалы, та же настороженность, иногда резкие приказы отойти или стоять неподвижно. Улыбки смягчали их, но они оставались приказами, и она повиновалась. Она знала, что каким-то чудесным образом, который она была не в силах понять, Малчек постоянно оплетал их сетью из других наблюдателей. Маленькие записки появлялись неизвестно откуда на полу машины, иногда она поворачивалась и заставала его опускающим руку после какого-то тайного сигнала кому-то, куда-то. Клер смирилась с тем, что не знала, как работает его система.