Рафаэль Кардетти - Парадокс Вазалиса

— А вот это, не знаете, что такое?

— Не имею ни малейшего представления. Сейчас попробую увеличить кадр.

Моро навел курсор на загадочный предмет и несколько раз кликнул, в результате чего тот занял почти все пространство экрана.

— Похоже на какую-то коробочку.

— Это картонка, в каких хранят слишком хрупкие тома, — заметил Фарг. — Эта, впрочем, слишком тонкая для того, чтобы содержать в себе книгу. Посмотрите: она не больше двух или трех сантиметров в толщину.

— Что этот парень делает со всем этим?

Фарг пропустил вопрос мимо ушей.

— Нужно узнать, когда он пришел.

Моро отмотал пленку до того момента, как незнакомец вновь возник на экране, на сей раз — снятый со спины. В руках у него ничего не было.

Часы показывали четверть двенадцатого. Следовательно, мужчина провел на этаже порядка сорока пяти минут, в то время как Када там еще даже не появился, и ушел с книгами, которые профессор украл из Центра исследований.

Фарг ничего не мог понять.

— Когда вы оказались у кабинета Када, — спросил он у Моро, — вы, случайно, не обнаружили там следов взлома?

Начальник службы безопасности покопался в памяти.

— Дверь была не заперта, но взломанной она не выглядела. В любом случае, ничего необычного в глаза мне не бросилось.

Он вынул распечатку застывшего кадра из ящичка принтера и положил на пульт управления перед Фаргом.

— Вы уверены, что не знаете этого человека?

— Нет. Я даже не думаю, что он вообще из нашего университета. Мы с вами знаем почти всех здесь. Он кажется мне слишком старым и слишком хорошо одетым для студента.

Тут Фарга осенило:

— Вы же сохраняете входные данные посетителей, не имеющих отношения к университету, не так ли?

Моро указал на лежавшую на стойке тетрадь на пружинках.

— Мы сверяем их личность и отмечаем здесь. Если ваш человек не из Сорбонны, то прежде чем пройти на территорию, он должен был зарегистрироваться.

Вытянув руку, он взял тетрадь и пролистал ее до страницы, посвященной прошедшему вторнику. Его палец остановился на первом в списку имени.

— Вот он. Саймон Миллер. Прибыл в одиннадцать тринадцать. Если знаешь дорогу, то чтобы пройти наверх, уйдет около двух минут. Все сходится. Пришел и сразу же поднялся.

— На выходе вы их тоже отмечаете?

Моро покачал головой.

— Нет, только на входе. Узнать, когда именно он ушел, можно лишь одним способом, — просмотрев записи камер, размещенных во дворе. Но отыскать отдельного человека посреди толпы практически невозможно, особенно в это время суток. В обеденный перерыв во дворе всегда полным-полно студентов.

Такой ответ, похоже, весьма расстроил Фарга. Он вновь уставился на фотографию человека, унесшего ценные книги.

— Как, вы сказали, его зовут?

— Миллер, — вновь прочитал Моро. — Саймон Миллер.

Фарг несколько раз повторил имя посетителя вслух.

— Черт подери! — воскликнул он вдруг.

Он вскочил со стула, схватил фотографию Саймона Миллера и бегом устремился к выходу.

— Но что?…

Удивленное восклицание Моро осталось без ответа.

Фарг его даже не услышал — он пробивался во двор, расталкивая всех, кто оказывался на пути.

Открыв глаза, Давид Скотто не сразу понял, где находится. Он лежал на какой-то кровати, голый, как говорится, в чем мать родила. Последнее воспоминание восходило к тому моменту, когда он потерял сознание в галерее. Тем не менее обстановка комнаты кое-что ему говорила. Либо он не умер, либо же преисподняя сильно смахивает на его спальню. По крайней мере одна приятная новость.

Воодушевленный, Давид попытался распрямиться, несмотря на мучительные тиски, которые сжимали левую часть черепа, там, куда пришелся первый удар. И едва сумел оторвать тело от постели. Острая боль пронзила живот, и он, поморщившись, свалился на матрас. Эйфория тотчас же ушла. Жив-то жив, но какой ценой!

Избивший его верзила знал свою работу и выполнял ее не за страх, а за совесть. Каждое движение напоминало Давиду об их вчерашнем разговоре. Даже дышать было невыносимо больно, а во рту стоял крайне неприятный металлический привкус.

Разбуженная его телодвижениями, из-под простыней вынырнула Анна. На ней была короткая ночная рубашка, якобы забытая в его квартире несколькими месяцами ранее; одна из бретелек ночнушки сползла на плечо, оголив грудь.

Вот это номер!

— Надеюсь, мы с тобой не…

Учитывая его состояние, предположение, что между ним и Анной ночью мог быть секс, казалось абсолютно иррациональным. Впрочем, для нее не существовало ничего невозможного. При желании она бы и зомби вернула к жизни.