Гарольд Роббинс - Сочинитель

- Es bueno, sefior? - спросила она.

- Очень хорошая, спасибо, - ответил он. - А теперь можешь идти спать.

- Я могу успокоить вас еще больше, serior.

- Я и так уже совершенно успокоился, чувствую себя слегка глупо, ответил он.

Она громко засмеялась.

- Mire, sefior, - сказала она, указывая пальцем. Он взглянул - вниз. Его член никогда еще не казался таким большим. Он просто поражал своими размерами.

Его разобрал смех.

- Это смешно, - он попытался придавить член вниз под халатом, но в тот момент, когда отпустил его, член выпрямился и шлепнул его по животу. Он рассмеялся еще громче и посмотрел на нее. - Черт возьми, я совершенно уторчался.

- Si, senor, - она улыбалась.

- Лучше бы тебе сейчас идти спать, - сказал он, пытаясь рассуждать разумно. - Или дело кончится тем, что я всуну его тебе в задницу, - это было действительно забавно. Он не мог перестать смеяться.

- О'кей, в задницу, - сказала она. - Я девственница до замужества.

Он захохотал.

- В этом есть свой смысл.

Стянув с себя платье через голову, она повернулась к нему спиной.

- Сначала нужно сделать его влажным, - она плюнула себе в ладонь и растерла слюну по его члену. - Так хорошо? - оглядываясь на него через плечо, спросила она.

- Хорошо, - ответил он, снова затягиваясь сигаретой. - Действительно, очень хорошо, - смеялся он.

Она осторожно вынула сигарету из его пальцев и положила в пепельницу. Потом раздвинула ягодицы обеими руками и начала садиться на него. В последний момент она схватила член одной рукой и направила его в себя.

- Айии! - завизжала она, полностью садясь на него.

- Фантастика! - ее задний проход был мягким, как бархатная перчатка.

Она начала двигаться вверх и вниз. Он обхватил руками ее бедра.

- Держись крепче, - кричал он, - или улетишь сквозь потолок!

Раздался звук поворачиваемого в замке ключа, и она внезапно застыла. Через секунду она уже бежала вверх по лестнице. Потрясенная Мотти стояла в дверном проеме.

Он с трудом поднялся на ноги, пытаясь вести себя серьезно.

- Мотти! - воскликнул он. - Что ты здесь делаешь? Тебя до завтра не ждали.

Мотти с грохотом захлопнула за собой дверь.

- Оно и видно, - сказала она ледяным тоном.

Он торжественно поднял вверх указательный палец.

- Ты не поверишь в то, что я собираюсь тебе рассказать, - заявил он.

Она молча стояла перед ним.

Тогда он взглянул вниз, на себя. Его эрегированный член указывал точно туда же, куда и поднятый палец. Это было уже слишком - слишком смешно, чтобы быть правдой. Теперь он уже не мог себя контролировать. Он упал на пол и перекатывался со спины на живот и обратно: его бока болели от смеха. Он попытался сесть, но не смог. Он смеялся и не мог остановиться, из его глаз текли слезы.

- Это же так смешно! - удалось ему выдохнуть между судорожными приступами смеха.

Потом начался кошмар.

26

- Он будет моим новым папой? - спросила Каролина, скорее заинтересованная, чем обеспокоенная всем происходящим.

Джо посмотрел на стоящую перед ним девочку. Дети всегда видят самую суть, хотя, может быть, до конца не осознавая происходящего и не понимая. Он взглянул в угол комнаты, где за маленьким круглым столиком сидели, обсуждая условия развода, Мотти, мистер Маркс и адвокаты обеих сторон. Несколько грузчиков выносили чемоданы и коробки с вещами Мотти и Каролины в стоявший у дверей дома грузовик. Он не знал, что ответить ребенку.

- Наверное, так, - поколебавшись, сказал он.

- А ты больше не хочешь быть моим папой? - озадаченно спросила Каролина.

- Конечно, я хочу быть твоим папой, но мама переезжает, а маленькие девочки должны жить со своими мамами, - успокоил он ее.

Каролина покачала головой.

- Я скучаю по Розе, - сказала она. - Мама не умеет делать huevos rancheros.

- Я уверен, что мама найдет другую девушку, которая сможет их тебе готовить, - ответил он.

- Вот будет здорово, - сказала она. - Она и в парк меня будет водить?

Джо кивнул.

Каролина взглянула на него.

- Тебе нравится спать на кушетке, папа?

Джо рассмеялся.

- Не очень.

- Тогда почему ты не спишь в кровати с мамой?

Джо покачал головой. Это была пятница. Он проводил ночи на кушетке с тех пор, как Мотти приехала, то есть с воскресенья. Всю неделю в доме был настоящий ад. В понедельник утром Мотти сказала ему, что хочет разводиться.

- Это глупо, - сказал он. - Я действительно уторчался. Я даже не трахался с ней, ни капельки.

Мотти была тверда, как алмаз.

- И не только Роза. Всегда были какие-то девушки.

- Дерьмо, - сказал он. - Они никогда ничего не значили. Если я и трахался с ними, то только немножко. По-дружески.