Гарольд Роббинс - Сочинитель

- Лесбийская сука! - выдохнул он, вытираясь подолом ее ночной рубашки. Одев брюки, он повернулся к ней.

- Куда ты собрался? - спросила она.

- Ухожу, - ответил он.

- Ты не можешь уйти сейчас, - сказала она. - Ты же обещал взять в рот.

- При том условии, что ты сделала бы то же самое.

- Я собиралась, - сказала она. - Я же не виновата, что ты не мог потерпеть, пока я приготовлюсь.

С секунду он ошарашенно смотрел на нее, потом расхохотался.

- Хорошо, ты, сучка, - сказал он. - Вытри с себя сперму и вылезай из этого дурацкого кимоно. Я буду лизать тебя, пока у тебя кишка из задницы не вывалится.

Прошло два часа. Китти все еще спала. Он взглянул на Лютецию.

- Уже почти восемь. Боюсь, она сегодня уже не проснется.

- Наверное, ты прав, - ответила Лютеция и вдруг улыбнулась. - Знаешь, для мужчины ты делаешь это очень хорошо.

- Спасибо, - сухо ответил он. - Могу я воспользоваться вашим телефоном?

Она кивнула. Он позвонил двоюродной сестре, договорившись встретиться с ней у главного входа магазина на Фултон-стрит. Положив трубку, он сказал:

- Мне пора идти.

- О'кей, - ответила она. - Что передать Китти?

- Я свяжусь с ней завтра.

- О'кей, - сказала она, беря со столика бокал. - Ты же не сердишься на меня, правда?

Он улыбнулся.

- Нет Но в следующий раз я потребую равного времени.

* * *

Когда он подошел к главному входу "Абрахама и Страуса", стрелки больших часов показывали без пяти девять. Полисмен занял свое место у внутренних дверей; через несколько секунд у наружных встал второй. Первыми начали выходить покупатели; к девяти, когда зазвенел звонок, большинство из них уже вышло, и полисмены заперли все двери, кроме одной, маленькой. Ушли последние покупатели, и в дверях появились первые служащие.

Мотти запаздывала, когда она вышла, была уже почти половина десятого. Увидев Джо, она улыбнулась.

- Извини за опоздание, - сказала она. - Но менеджеру потребовалось внести кое - какие изменения в рекламные объявления в последнюю минуту.

- Все в порядке, - ответил он, беря ее под руку. Они завернули за угол, пройдя ресторан "Гайдж и Толлнер". Ресторан был заполнен до отказа.

- Многие из нашей администрации обедают здесь по четвергам, - сказала она.

- Ну и как? - спросил он.

- Это дорого, - ответила она.

Боковыми улицами они шли к станции подземки на Атлантик-авеню. Это был самый короткий путь, почти на три квартала короче, чем через Фултон. Улицы были темными, по обе стороны выстроились многоквартирные дома, заполненные цветными и пуэрториканцами, живущими на пособие по безработице. Люди, которых они встречали по дороге, не казались особенно дружелюбными. Видимо, поэтому Мотти бессознательно сжимала его руку, торопливо перебирая ногами. Завидев яркие огни Атлантик-авеню, она вздохнула с облегчением. Вход в подземку был на углу.

У него были приготовлены монеты в пять центов, и они прошли через турникеты, быстро дошли до части платформы, где останавливается первый вагон, в нем обычно меньше народу; кроме того, выйдя из головного вагона, как раз попадаешь напротив выхода из станции "Нью-Лотс", куда они направлялись.

Им повезло. Первый же подошедший поезд оказался почти пустым "Нью-Лотс-авеню экспрессом". Они сели на длинное жесткое сиденье Он взглянул на нее.

- Все в порядке?

Она кивнула.

- Спасибо, что зашел за мной. На прошлой неделе одну из наших девушек изнасиловали на боковой улице.

- Может быть, она этого хотела, - сказал он.

- Это неправда, - рассердилась она. - Я хорошо ее знаю. Она хорошая девушка. Почему вы, парни, всегда думаете, что девушки хотят, чтобы их изнасиловали?

- Но они действительно этого хотят, - сказал он. - Только посмотри, как они одеваются, даже ты. У тебя такой вырез, что сиськи вываливаются, а платье так обтягивает задницу, что каждое движение кажется приглашением.

- У тебя и в самом деле грязный ум.

- Это нормально, - рассмеялся он. - Сиськи и задницы. У любого парня встанет.

- У тебя всегда встает, - сказала она. - Даже когда ты был маленьким.

Он не ответил.

- Ты встречался с отцом? - спросила она.

- Да.

- И что произошло?

- Ничего, - ответил он. - Все в порядке.

- Твой отец сердился?

- Ты же знаешь папу, - сказал он. - Но все сработало. Я получил работу в крутой компании.

- А что с призывом? - спросила она.

Он почувствовал раздражение.

- Я же сказал, что обо всем позаботились.

Она помолчала, потом, потупив глаза на свою сумку, тихо произнесла:

- Я получила письмо от Стиви. Он хочет жениться на мне, когда приедет домой на каникулы.