Рекс Стаут - Прочитавшему - смерть

- Вы это предвидели? - спросил Кастин.

- Разумеется, нет. Когда вы ушли, я добавил всего одно предложение к моей скудной коллекции: что Корриган никогда не видел рукописи и не знает, что там написано. Что касается всех остальных, то я пребывал в полном неведении. Я по-прежнему пытался заставить вас действовать и, следует признать, преуспел. Вы готовы высказаться, мистер О'Мэлли?

- Нет, я предпочитаю слушать.

- Как угодно. Я почти закончил. - Вулф посмотрел на Кастина. - Вы сказали, что О'Мэлли был в Атланте в день убийства Рейчел Эйбрамс. У вас есть доказательства или вы просто считаете, что ему следовало там быть?

- Он был там по делам нашей конторы.

- Я знаю. По правде говоря, джентльмены, должен признаться, что я все эти дни, исключая два последних, присматривал за вами. Когда вы впервые пришли сюда, О'Мэлли сумел ввернуть фразу о том, что вернулся в Нью-Йорк только утром, а целую неделю пробыл в Джорджии, что я не преминул отметить. Вы, наверное, не знакомы с Солом Пензером?

- С Солом Пензером? Нет.

- Вот мистер Пензер сидит в торце стола мистера Гудвина. Если он когда-нибудь захочет что-либо узнать про вас, лучше просто ему сказать, впрочем, вы ещё и сейчас не опоздали. Четыре дня назад я попросил его выяснить, где был О'Мэлли в течение той недели, о которой идет речь, и он это сделал. Расскажите им. Сол, что вы узнали.

Сол раскрыл рот, но не успел произнести слова, как подключился Кремер.

- Подождите, Пензер! - приказал он и спросил у Вулфа: - Именно это вам было сказано по телефону сегодня утром?

- Да.

- И вы хотите преподнести это О'Мэлли на блюдечке? Нет, вы это не сделаете.

- Либо я буду продолжать, либо вы, - пожал плечами Вулф. - Сегодня утром вы сказали, что оставляете за собой право распоряжаться, и я ответил "нет". Теперь предоставляю вам это право. Берите его, если хотите.

- Хочу, - вскочил Кремер. - Мне нужно вон то письмо и конверт к нему. Мне нужен Пензер. И письменные показания от трех женщин. Мистер О'Мэлли, вы отправляетесь в сопровождении сержанта Стеббинса в прокуратуру округа на допрос.

- На каком основании? - спокойно спросил О'Мэлли.

- На допрос, сказал я. А если вам требуется основание, вы его получите.

- Я хочу, чтобы при этом присутствовал мой адвокат.

- Можно позвонить ему из прокуратуры.

- К счастью, мне незачем ему звонить. Он здесь. - О'Мэлли повернул голову. - Луис?

Кастин встретился с ним взглядом.

- Нет, - не колеблясь ни секунды, твердо отозвался он. - Я выхожу из игры, Кон. Я этого сделать не могу.

О'Мэлли дрогнул, но устоял. Он не предпринял попытки уговорить Кастина. Тон, каким были произнесены эти слова, говорил сам за себя. Он повернулся к Кремеру, но перед ним предстал поднявшийся со стула Джон Р. Уэлман.

- Я отец Джон Уэлман, мистер О'Мэлли. Я не все понял из того, что говорил мистер Вулф, но мне хотелось кое в чем убедиться. Мне бы хотелось убедиться, готовы ли вы пожать мне руку. - Он протянул руку. - Готовы или нет?

В нависшей над комнатой тишине приглушенно ахнула одна из женщин. О'Мэлли почти собрался с силами. Во всяком случае, попытался. Глядя Уэлману в глаза, он начал было поднимать руку, но шейные мышцы сдали, голова упала, и он обеими руками закрыл лицо.

- Видать, не готовы, - сказал Уэлман и, повернувшись, зашагал к двери.

Глава 23

На прошлой неделе я заказал разговор с Глендейлом, штат Калифорния. Когда нас соединили, я сказал:

- Пегги? Это Арчи. Я звоню из Нью-Йорка.

- Здравствуйте, Арчи. Я так и думала, что вы позвоните.

Я сделал гримасу. Я умышленно заговорил фамильярно, стараясь отыскать в ней хоть какой-нибудь изъян. Она могла, например, сделать вид, что возмущена, или, наоборот, прикинуться застенчивой, а то и притвориться, будто не знает, кто говорит. Ничего подобного. Она по-прежнему была сама собой - меньше ростом, чем следовало, полнее, чем следовало, и старше, чем следовало, но одной-единственной на свете миссис Поттер.

- Все кончено, - сказал я. - Я подумал, что вам будет интересно узнать. Присяжные заседали девять часов и, наконец, вынесли приговор: умышленное убийство. Как вам известно, его судили за убийство Рейчел Эйбрамс, а не вашего брата, но разницы никакой нет. Признавая его виновным в убийстве одного человека, ему вынесли тот же приговор, что и за убийство четверых.

- Понятно. Я рада, что все кончено. Спасибо, что позвонили.

- Так хорошо слышно, кажется, будто вы рядом.

- И вы тоже. Как у вас там? Идет дождь?

- О нет, вовсю светит солнце, и тепло. А что, разве в Нью-Йорке дождь?