Николай Прокудин - Последняя обойма

— Но как я сюда попал? — спросил он дежурного реаниматолога.

Тот с улыбкой поправил одеяло:

— Вас привезли с аэродрома около трех часов назад.

Да, врач поправил одеяло. Ощущение жуткого холода не оставляло Андрея. Потеряв много крови, он настолько сильно промерз в пещере, что даже на исходе третьего дня кутался под шерстяным одеялом и не прочь был попросить еще одно. В палате сохранялась постоянная температура от плюс двадцати двух ночью до плюс двадцати семи днем. А ему казалось, будто в здании госпиталя гуляют ледяные сквозняки, и жуткий холод проникает под одеяло.

Врачи серьезно занимались восстановлением здоровья генерала. Помимо ежедневного утреннего обхода в его палату раз пять-шесть осторожно заглядывал дежурный врач или старшая медсестра. Если Андрей не спал, интересовались самочувствием, мерили температуру и пульс, подкармливали витаминами.

Санитарки, привозившие в палату на специальной каталке завтраки, обеды и ужины, вообще не чаяли в нем души. Помимо полагавшейся нормы они подкладывали ему «доппаек» в виде пирожков, блинчиков и прочих вкусностей, которые они умудрялись приготовить в здешних условиях самостоятельно.

Четвертый день в госпитале ничем не отличался от всех предыдущих. Разве что утренний обход затянулся дольше обычного.

Начальник отделения со свитой, состоящей из хирурга, двух терапевтов, дежурного врача, ординатора и старшей медсестры, задержался в палате генерала. Ознакомившись с динамикой, о чем-то негромко посовещался с коллегами.

Потом спросил:

— Как вы себя чувствуете?

— Лучше, — ответил Воронов. — Сегодня проснулся, а одеяло валяется рядом с кроватью.

— А спали нормально?

— Да, вполне.

— Значит, озноб стал беспокоить меньше?

— Озноба уже нет.

— Неплохо-неплохо, — записывал что-то в большой блокнот начальник отделения. — А что с раной? Жжет, саднит, тянет?

— Нет, только во сне иногда напоминает о себе, если неудачно повернусь.

— Ну, а что с настроением? Переживаете о случившемся или уже успокоились?

Генерал пожал плечами:

— Настроение в норме. Обидно, конечно, что «духи» достали ракетой, но это обычная для войны ситуация…

Опрос длился минут пятнадцать и походил на игру в пинг-понг. Доктор осторожно забрасывал мячик на половину Воронова, интересуясь его психологическим состоянием. А тот, будучи уверенным, что партия задумана ради выяснения его годности к дальнейшей летной работе, изо всех сил старался казаться здоровым.

Но Андрей ошибался. И понял он это лишь через несколько часов.

После сытного обеда он быстро заснул. Снилась Академия Генерального штаба. Широкие коридоры главного корпуса, светлые аудитории, торжественный актовый зал.

— Всех нас в первую очередь должна волновать судьба Родины! Не Афганистана, Индии, Кубы или еще какой страны, а нашего с вами Советского Союза! — все более распалялся заведующий кафедрой генерал Шипарев.

Он проводил дополнительные занятия в рамках подготовки к государственным выпускным экзаменам. Группа слушателей была небольшой — в аудитории перед генералом сидели всего шесть полковников, в скором времени выпускавшихся из академии. Находился среди них и полковник Воронов.

Константин Анатольевич Шипарев слыл умнейшим уважаемым аналитиком, написавшим ряд научных трудов. Его все и всегда слушали с величайшим вниманием. Сегодня, исходя из камерности аудитории, генералу можно было позволить себе расслабиться и сказать чуть больше того, что предполагала программа.

— Запомните, наше государство начиная со средних веков никогда и никому не помогало просто так — от широты душевной, — говорил он, расхаживая вдоль доски. — И никакая другая нормальная страна не занималась альтруизмом, а тщательно продумывала каждый шаг, стараясь извлечь определенную пользу. Грош цена царю, королю, эрцгерцогу, канцлеру или президенту, если он безвозмездно отдает средства другой стране, поддерживая чужой, а не свой народ! Вы меня спросили про Афганистан. Отвечаю. Ни русские, ни англичане, ни американцы (если таковые оккупирую его в будущем) не пойдут в Афганистан ради самого Афганистана. Всех интересуют выгоды данной стратегической площадки. В девятнадцатом веке мишенью для Российской Империи был вовсе не Афганистан, а Британская Индия. Мы всегда стремились распространить свое влияние на Индию, после чего выйти к теплым морям. А Афганское государство лежало буферной зоной между британским колониализмом и русским царизмом. Но тогда у нас не получилось, и англичане перехватили инициативу…