Сергей Гайдуков - Последняя обойма

Я подъехал к железнодорожному вокзалу и поставил машину в стороне от однообразно желтых такси и разноцветной шеренги частников. Лишние глаза мне были сейчас ни к чему.

Я открыл багажник. Лицом вверх лежал растрепанный, вспотевший мужчина сорока трех лет от роду.

Он потел, потому что последние минут двадцать пять — тридцать испытывал острый недостаток свежего воздуха. А также потому, что боялся.

Я полез правой рукой в карман брюк. Человек перестал дышать. Он замер с широко раскрытым ртом, не отводя прищуренных глаз от моей руки.

— Это не то, о чем вы подумали, — сказал я, стараясь, чтобы мои слова звучали весело. Надо было вывести этого типа из ступора. Иначе он потеряет сознание, и мне придется изрядно попотеть, выковыривая девяностокилограммовое тело из металлической упаковки. — Это всего лишь ключи от вашей квартиры. Возьмите.

Он не торопился протянуть ладонь. Пришлось склониться, положить ключи в карман измятого серого пиджака и успокаивающе похлопать беднягу по плечу. Это помогло.

— Можно вылезать? — спросил он, все еще не решаясь шевельнуться.

— Чем быстрее, тем лучше.

— Слава богу, — вздохнул он, перекрестился и с негромким кряхтением встал на ноги. Заохал, сморщился, начал растирать икры левой рукой. В правой он держал небольшой чемоданчик. Натуральная кожа. Хороший дизайн.

— Затекли, сволочи, — пожаловался он.

— Это естественно. — Я захлопнул крышку багажника.

— Сколько у нас осталось времени? — поинтересовался он. — Не опоздаем?

— Семь минут, — ответил я. — Придется поднапрячь ваши затекшие ноги.

— Запросто. — Он сделал первый шаг и ойкнул. Я поддержал его под локоть. Постепенно мой подопечный развил хорошую скорость, и я убрал руку, предоставив ему передвигаться самостоятельно.

По пути к поезду мы продолжали решать кое-какие проблемы.

— Мы в расчете? — спросил он.

— Да. Речь шла о трех тысячах, и я их получил.

— Машину можешь оставить себе.

— Зачем она мне?

— А мне? В вагон я ее не запихну. Возвращаться сюда не собираюсь. Делай с ней, что хочешь. Можешь кататься, можешь другу подарить, можешь облить бензином и сжечь. Ключи у тебя?

Я хлопнул по карману.

— Хозяйствуй...

Мы обогнули здание вокзала, перебрались через рельсы и оказались у второй платформы. Там стоял его поезд.

— Время? — спросил он на ходу.

— Три минуты.

— Имеет смысл поднажать, — буркнул он и припустил вдоль грязно-зеленоватых вагонов.

— Вот! — Он резко затормозил и сунул дородной проводнице паспорт с вложенным туда железнодорожным билетом.

— Проходите, — равнодушно сказала женщина.

Мой подопечный посмотрел на меня и произнес:

— Ну, спасибо...

— Не за что.

— Как сказать. — Он улыбнулся, и это была первая улыбка, которую я увидел на его лице за все время нашего знакомства. Его пытался убить бывший партнер по бизнесу, и количество покушений исчислялось двузначной цифрой. Моей задачей было помочь ему незаметно покинуть Город.

— Поезд отправляется, — сообщила проводница.

— Ну ладно, — сказал он, вытащил из кармана несколько стодолларрвых купюр и протянул мне. — Вот, это премия...

Я взял деньги. Я честно их заработал.

— Не забудьте, о чем я вам говорил, — напомнил я, вталкивая купюры в карман.

— Я помню: пересадки. Чем чаще, тем лучше, — негромко проговорил мой бывший подопечный.

Поезд тронулся. Я не печалился о разлуке. Конечно, то количество денег, которое я получил, было не столь велико. Вот если бы три-четыре раза я выстрелил в крышку багажника его «Вольво» в тот момент, когда он под этой крышкой потел. Пихнул в сторону мертвое тело и вытащил небольшой чемоданчик. Натуральная кожа. Хороший дизайн. Куча баксов.

Когда человек готовится быстро и бесшумно слинять из Города, он берет с собой самое ценное. То, с чем можно начать новую жизнь в другом месте. Он бросает квартиру (которую до сих пор пасут нанятые киллеры), бросает свою контору, бросает машину (и не одну). Он берет только маленький кожаный чемоданчик.

Мне понадобилось бы три-четыре выстрела, чтобы чемоданчик поменял хозяина. Если у этого типа в карманах столько сотенных, то что же в чемоданчике, который сейчас все дальше и дальше уезжает в сторону Москвы? Бриллианты? Золотые слитки? Я уже никогда этого не узнаю. Ну и черт с ним.

Говорят, что деньги портят человека. Большие деньги — сильно портят. И я остался с тем, что у меня есть. Надеюсь, я еще не слишком испорчен.