Николай Иванов - Чеченский бумеранг

– Вам по данному вопросу скорее надо обращаться в ФСБ, чем к нам, – с первых слов подтвердили мои опасения в Генштабе.

– Не понял.

– По части экологии просчеты самые скрупулезные, и результаты положительные, – не захотели развивать дальше эту тему экологические полковники.

– Но почему сыр-бор?

– А потому, что нашему противнику, которого по утверждению МИДа у России вроде нет, невыгодно, чтобы у нас на Черном море появился свой глубоководный порт. Им важнее контролировать нас в Севастополе, – объяснили мне, как маленькому. – Вот и капнули нашим «зеленым» два миллиона долларов на всякие митинги и поддержку общественного мнения. И строительство приостановили. Теперь ясна вдруг вспыхнувшая забота наших юных натуралистов, ринувшихся в Геленджик?

Теперь становилось ясно. Особенно то, в каком дерьме я мог оказаться, не появись Заремба.

– Кстати, посмотри, что означает слово «Геленджик», – посоветовали и в Генштабе залезть в словари и историю.

Залез. Геленджик – это «город белых невест». Отсюда в Турцию увозили в неволю русских красавиц. Скоро вывезут всю Россию. А мы при помощи Павла Сергеевича и Венички поможем. За тридцать сребреников…

Об этом и хотел рассказать подполковнику. И потребовать личного участия в вынесении приговора доброжелателям. Для таких сволочей рука в нужный момент не дрогнет…

А была еще новость, разбирающая душу. Я летел в Чечню!

Не бывает худа без добра: едва заикнулся перед главным редактором об отзыве рапорта на увольнение, тут же был обласкан более, чем за все годы службы. Пообещалась новая должность, повышенные гонорары, командировки в любую точку страны… – В Чечню, – тут же поймал начальника на слове.

Словно попросился на курорт. Редактор сморщился, но отступать побоялся. Сбросил с барского плеча один нырок на войну:

– Если только вместо меня: недели через полторы летит Генштаб, что-то важное подписывать.

Не «что-то», а капитуляцию Чечни! Ее принесут России на блюдечке с голубой каемочкой Заремба, капитаны Мишка с Иваном… – Лечу! И после этого навек в вашем распоряжении.

Разошлись, каждый довольный сделкой. Редактор – вбивать мою фамилию в списки, я – к «Красным воротам» на встречу с тем, о ком вскоре узнает вся страна.

И вот его-то на месте не оказалось. Собственно, а чего я хотел? Такие, как Заремба, удар берут лишь на себя.

Постарался припомнить схему, сотворенную общими усилиями у Дома журналистов. Детали не удержались, но направление известно и ехать надо. Прозвучат выстрелы – пойду на них. Останется вечер тихим и спокойным – и слава Богу. Хоть буду знать, что все прошло нормально.

Нормально не прошло. Из «Долины нищих» навстречу мне возвращалась вереница «ноль первых», «ноль вторых» и «ноль третьих» – пожарных, оперативных и «скорых машин». Полный букет криминальной разборки. Что с Зарембой?

– А я говорю – мертвые, потому что несли вперед ногами, – начал ухом доставать сведения от невольных свидетелей, обсуждавших трагедию.

– Но оружие точно нашли.

Заремба предпочитал обходиться без него.

– Про это не скажу, но один застрелен, второй сгорел.

Значит, двое. А Заремба шел в одиночку. Получается, что нашли Веничку и Павла Сергеевича.

– «Висяк».

– Чего?

– Дело – «висяк». Повиснет как нераскрытое.

Накрою скептику стол в Домжуре, если его предположение сбудется. Вот времена пошли: чем больше нераскрытых дел в прокуратуре, тем спокойнее в стране. Парадокс бардака и слабой власти. Ухом ловил разговоры, а глазом пытался узреть Зарембу. Вдруг где-то рядом, смотрит результат.

Но любопытные уже расходились, и в какой-то момент почувствовал, что сам могу привлечь излишнее внимание. Незачем. Вернулся на станцию, в Москву, в собственную квартиру. Включил автоответчик на телефоне. Слушать оказалось нечего, хотя два звонка прошли. И почему люди на просьбу оставить сообщение не откликаются?

Оставалась одна надежда – на вылет в Хасавюрт с группой генералов Генштаба. Там, после победы, найду всех…

Ах, как красив был Лебедь в своей стремительности. А с какой настырностью бегали за ним репортеры, боясь пропустить очередную крылатую фразу. Генерал славился ими. Должен был прославиться и готовившимся в глубочайшей тайне действом. Оно, правда, почему-то оттягивалось. Вернее, Лебедь спешил. Грозный сдали красиво: и многие блокпосты перед городом свернули, и слухи сладкие про деньги пустили. И основные силы войсковой группировки уже начали выдвигаться по маршрутам, сжимая клещи, но еще рано, рано было вызывать на подписание капитуляции чеченских полевых командиров. Засевший внутри Грозного спецназ еще не получал команды на начало операции.