Константин Стогний - Позывной «Крест»

Все происходило настолько быстро, что люди не успевали реагировать. Виктор же молниеносно выхватил из складок своей одежды трофейный «Глок-18» и, опередив передергивающего затвор палестинца, прицельно выстрелил ему в голову. Фаррадж ударился оземь без лишних движений, выронил автомат и раскинул руки в стороны.

Гром оваций и одобрительных возгласов разнесся по горам, отражаясь многократным эхом. Только Виктор смотрел на открытые глаза Фарраджа и дырку между ними.

— Прости, Фаррадж, — прошептал он, — ты сам этого захотел…

Соплеменники Фарраджа, удостоверившись, что казненный мертв, отправились к своим палаткам. Виктор, держа разряженный пистолет стволом вверх, двинулся куда-то с невидящим взглядом. Когда он поравнялся с Даудом, вставшим у него на пути, то услышал:

— Хорошо, аль-Лавров! Ты настоящий воин.

Но Виктор обошел его, как дерево, и побрел себе дальше.

— Что с украинцем? — спросил вождь друзов у предводителя бедуинов.

— Он убил человека, которого спас в зыбучих песках, — пояснил аль-Хариш.

— Это предначертание! — объявил Дауд и, посмотрев на убитого друза, добавил: — Напрасно спас!

Психическое благополучие возможно, если человек способен жить с тремя фрустрациями. Во-первых, он не может быть счастлив постоянно. Часто ему будет «так себе» и даже «плохо». И это нормально. Во-вторых, он не сможет всегда получать то, что хочет. В-третьих, никто ничего ему не должен, в том числе беречь его чувства.

Светлана поравнялась с Виктором, который шел куда глаза глядят с пистолетом, который держал на манер дуэлянта.

— Это казнь, Виктор, она не постыдная! — попыталась утешить его девушка.

Лавров опустил руку с пистолетом.

— Это было необходимо! — продолжила она, показывая на друзов, мирно беседовавших с палестинцами.

Лавров остановился.

— Ты дал ему жизнь, ты и забрал, — утешала его Светлана. — Иногда надо пожертвовать жизнью одного, чтобы спасти ее многим…

Виктор посмотрел ей в лицо, перевел взгляд на «Глок».

— Пересвет сражался своим оружием в открытом бою, а не казнил связанных, стоящих перед ним на коленях, — сказал он.

— В конце концов ты так и поступил.

Дауд аль-Атраш был прав. На следующее утро никто не ждал нашествия кочевников на лошадях и верблюдах со стороны минных полей. Лишь однажды сработала старая мина, оторвав лошади переднюю ногу. Животное завалилось на бок, но всадник успел выдернуть ноги из стремян и выскочить из седла, впрочем, тут же попав под копыта других лошадей.

Солдат ООН на дозорной вышке доложил по рации своему командованию о захвате кварталов Кунейтры невооруженными всадниками на верблюдах и лошадях. Еще один палестинец погиб, когда въехал на верблюде в заминированный двор богатого дома.

Юридически Эль-Кунейтра была возвращена Сирии по Договору о разделении сил между Израилем и Сирией от 31 мая 1974 года. Но сирийские власти не разрешили населению вернуться в город к своей обычной жизни и с тех пор демонстрируют мировому сообществу руины города как результат израильского «беспрецедентного терроризма и жестокости». Действительно, почти каждый магазин и каждый дом в Кунейтре были разграблены уходившими евреями. Некоторые здания они после этого подожгли.

Лавров и Соломина на своих неторопливых верблюдах въехали в зеленеющие сады Кунейтры.

— Чудо свершилось! — улыбнулась девушка осунувшемуся спутнику. — Ты, как Моисей, привел объединенный народ из пустыни в плодородную землю.

— Знаешь, Света, — откликнулся Виктор, наблюдая, как его верблюд срывает с ветвей молодые листочки, — Моисей известен тем, что увел евреев из Египта. Он получил от Бога десять заповедей, и шестая из них — «не убий». Но после победоносной битвы против предков курдов, которые спасли его когда-то от преследований фараона, Моисей отдал приказ убить всех младенцев мужского пола и всех женщин, познавших мужа на ложе.

— Да, знаю, — вздохнула Светлана, — седьмая заповедь гласит «не насилуй», ее ошибочно перевели, как «не прелюбодействуй». Всех мадианитянских девочек и девушек, не познавших мужа, евреи оставили в живых для себя. То есть все маленькие девочки в городах мадианитян были изнасилованы по приказу Моисея.

Однако, к ее удивлению, Лаврова, видимо, вполне удовлетворил ее рассказ. Он больше не задавал вопросов, а просто сидел на верблюде и задумчиво глядел перед собой. «Стоит открыть ящик Пандоры, — размышлял Лавров, — и пространство наполняют чужие жизни, чужие беды и радости, гадости, преступления и наказания. Им нет конца и начала нет. Им нужно укрыться, спрятаться, свить гнездо в твоей голове. И так постепенно в ящик Пандоры превращается твоя голова».