Константин Стогний - Утерянное Евангелие. Книга 3

Абриколь! Партия! Аплодисменты. Шитый не часто выполнял этот удар, но когда на кону стоит партия — почему бы и не сделать один из самых удачных финтов на бильярде? Да, он любил рисковать… Еще в «лихие девяностые» приобрести государственное предприятие за бесценок или отобрать за долги бизнес было для бывшего заместителя секретаря парткома парой пустяков. Ну а вывести деньги в офшор через десяток подставных фирм — это вообще проще простого. В XXI веке, когда все капиталы были амнистированы и средства стали легальными, Шитый пользовался законом, филигранно обходя его. Да и как не пользоваться, если всегда находился дурачок, которого можно было подставить? Тем более сейчас, когда бывший бизнесмен стал народным депутатом и в любой кабинет Кабмина «открывал двери ногой».

Новое дорогое зеленое сукно на бильярдном столе было опробовано еще на прошлой неделе, и Шитый играл в свое удовольствие. Соперником был выбран начальник охраны, у которого никогда не хватало времени практиковаться. И правильно! Какой же смысл «гонять шары» с мастером? Мастеру можно и проиграть. А Шитый проигрывать не любил. Остальные присутствующие из свиты, как и положено, восхищались великолепными ударами шефа. Придворных льстецов хватало всегда, и разогнать бы их всех… Но кто же тогда будет льстить?

Внезапно в бильярдную вошел Сысоев. Он был крайне взволнован.

— Пошептаться бы…

Шитый удивленно поднял брови.

— Что такое? Ни тебе здрасьте… Что за тон?

— Виталий Евгеньевич, не до этикета, честное слово.

— Хм… Что ж, Геннадий Александрович, тогда, я полагаю, у вас действительно важные сведения…

— Да, да, да, — нервной скороговоркой выпалил полковник спецслужб. — Нет времени на расшаркивания. Помните, как в армии? За неимением времени буду говорить не думая…

— Ах-ха-ха! Не слышал такого, — продолжал тянуть резину Шитый.

— Это касается журналиста… — отрезал Сысоев и посмотрел на свиту, давая понять, что разговор нужно вести с глазу на глаз.

— Хорошо, — с легким недовольством протянул Шитый, и по мановению его руки все, кто был в зале из «прислуги», молча и поспешно вышли.

Виталий Евгеньевич, не привыкший суетиться, с проворством ленивца подошел к барной стойке к заранее приготовленному напитку со льдом.

— Пить будешь?

— С какого такого времени мы уже на «ты»? — поинтересовался Сысоев, сохраняя дистанцию с чиновником.

Шитый демонстративно пропустил фразу полковника мимо ушей, сделал небольшой глоток из бокала и, пройдя несколько метров, опустился в плетеное кресло.

— И что же такого срочного вы хотели мне сообщить? — надменным тоном поинтересовался Шитый и небрежным жестом пригласил Сысоева сесть напротив.

Сысоев, в свою очередь делая вид, что не заметил жеста наглого депутата, наконец продолжил:

— Лавров, оказывается, выжил… Он в Украине, готовит пресс-конференцию.

После долгого молчания Шитый произнес:

— А вы все меры приняли, чтобы этого не случилось?

— Я принял меры, чтобы оттянуть пресс-конференцию, — спокойно ответил Сысоев. — Теперь дело за вами.

— За мной? — удивился чиновник.

— Да-да, Виталий Евгеньевич.

— А что, собственно, мы так его боимся, этого Лаврова? Пусть собирает, что хочет! Повоняют и успокоятся. А?

— Если этот журналист подымет на уши мировую общественность, сделка может не состояться. А если сделка не состоится, нам отомстят… Вам отомстят.

— Кто?

В глазах Шитого было все: спесь, издевка, насмешка, упоение собственной безнаказанностью.

— Африканцы… — Сысоев наконец присел и налил себе из графина воды, сделал два больших глотка.

— Ты что же… — начал было Шитый, но затем почему-то вернулся к обращению на «вы». — …Вы что же, думаете, что какие-то недоразвитые племена возьмут штурмом Верховную Раду?

— Я бы на вашем месте, Виталий Евгеньевич, не был столь категоричен, — ехидно улыбнулся Сысоев. — У них есть племена, которые наводят порчу, занимаются колдовством вуду…

Шитый прервал рассказ полковника отрывистым хохотом.

— Вы шутите, Сысоев? Вы думаете, я поверю во всю эту галиматью?

— Ну, почему же галиматья? — веско возразил Сысоев. — Вот, например, есть племя, которое камнями попадает точнее, чем кое-кто в бильярдную лузу.

— Это вы на кого намекаете, Геннадий Александрович?

— Я-то? — обыденно переспросил Сысоев. — На африканцев, Виталий Евгеньевич.