Константин Стогний - Позывной «Крест»

— За что?!

Виктор был как в тумане, как во сне… или как после автомобильной аварии. Ему казалось, что все это происходит не с ним, не здесь и не сейчас.

— Может, из-за религии или из кровной мести, кто знает, — ответила Светлана.

— Али! — окликнул Виктор покидавшего их хариша, но тот не отреагировал.

— Это давняя история, — вздохнула Светлана.

— Теперь они примутся убивать друг друга?! — возмутился Лавров и бросился к друзам, отыскивая глазами их вождя аль-Атраша.

Горцы уже выстроились в боевую цепь, достав из седельных сумок карабины и автоматы. Дауд снял с предохранителя свой СКС.

— Таков закон, аль-Лавров! — сказал он, предупреждая вопрос Виктора.

— Закон велит убить обидчика? — уточнил Лавров. — Его смерть успокоит друзов?

— Да, — кивнул головой Дауд.

И друзы, и «арафатовцы», приготовив оружие, стояли в нерешительности. Как быть, когда интересы обоих племен выше, чем законы этого дикого мира? Рано или поздно кто-то первый нажмет на спусковой крючок и польется кровь… Вот-вот начнется…

— Есть только один выход, — сказал Дауд.

— Да-да, только один! — подтвердил Али аль-Хариш, словно прочитав мысли Дауда.

— Это какой же? — с подозрением спросил Виктор.

— Ты из другого народа. У тебя нет племени, — коротко сказал Дауд.

— Если ты убьешь его, это успокоит друзов, — обыденно произнес хариш.

— Вы что, предлагаете мне его убить? — Глаза Виктора округлились от возмущения.

— Да-да, — подтвердил Дауд.

— Да-да, — повторил за ним аль-Хариш.

— Люди! Вы что? С ума сошли? — прокричал Виктор. — На земле двадцать первый век. Вы что?! Одумайтесь, люди!

Но оглядев присутствующих с автоматами в руках, он не нашел поддержки. Палестинцы с горечью смотрели на своего соплеменника, а друзы жаждали крови. И те и другие были готовы разорвать друг друга.

— Вы — сумасшедшие дикари! — вырвалось у Виктора. — Я его лучше отпущу!

Широкими шагами, насколько позволяла его белая рубаха-мантиян, Виктор устремился к убийце. Друзы, державшие преступника, поспешно отбежали к своим.

— Аль-Лавров! — крикнул вслед хариш. — Убей его!

— Аль-Лавров, будь мужчиной! Убей его! — добавил Дауд.

Виктор подошел к хамасовцу. Тот сидел на коленях, и его плечи тряслись мелкой дрожью. Руки были связаны за спиной. Он поднял голову. Это был Фаррадж.

Лавров изменился в лице:

— Фаррадж?!

«Арафатовец» с заплывшим глазом и выбитыми передними зубами смеялся.

— Ну что ты сделаешь, неверный? Убьешь меня, да? — на ломаном английском просипел он.

— Зачем ты это сделал? Как ты мог?

— Я знаю свой долг мусульманина! — прокричал Фаррадж. — И не тебе, неверной собаке, учить меня!

— Разве твой долг убивать ближнего? — грустно спросил Виктор.

— Тебе этого не понять. Ты же не мужчина, европеец, — сквозь смех продолжал палестинец. — Ты даже убить не можешь. Только спасти.

— Но я спас тебя, парень… — удивился Виктор.

— Чего стоит твое спасение, когда по моей земле гуляют неверные собаки? — визжал Фаррадж. — Награда им за это только смерть. И тогда я попаду к Аллаху…

— Ты не попадешь к Аллаху, муслим, — спокойно сказал Виктор. — Ты предал его. Ты сгоришь в аду. Но сначала ты помучаешься здесь. На этой грешной земле. Я… отпускаю тебя…

— Витя! Не отпускай его! — крикнула Светлана на русском.

Но было поздно. Лавров вынул нож и разрезал путы на убийце. Затем показал веревки и палестинцам, и друзам.

— Слушайте все! Я, аль-Лавров, говорю вам: он будет жить! Так должно быть! Нельзя кровью смыть кровь! Нельзя горем убить горе! После этого душа становится пустой и черной! Пока вы этого не поймете, не станете людьми! Так и будете убивать друг друга! И умирая, будете проклинать убийц за свою и за их глупость!

Палестинцы и друзы молчали, пораженные, будто ждали кары небесной. Виктор же направился к «своим». Вдруг Фаррадж подпрыгнул, выхватил из-за пояса кинжал, который у него почему-то не отобрали, и бросился на Виктора. Все произошло так быстро, что никто не успел и вскрикнуть. Фаррадж с размаха ударил Виктора кинжалом в спину. Раздался крик Светланы, боевики с обеих сторон громко вздохнули… Железный клинок лязгнул обо что-то твердое. Подголовный камень в заплечной сумке спас журналисту жизнь. Лавров резко развернулся и ловким движением перехватил руку палестинца с ножом, затем отвел ее в сторону и ударил костяшками кулака по внешней стороне кисти, держащей оружие. Кинжал выпал и ударился о камень. Виктор толкнул Фарраджа ладонью в лоб, тот потерял равновесие и упал, но тут же перекатился в сторону и, подбежав к кому-то из палестинцев, вырвал у него из рук автомат Калашникова.