Андрей Добрынин - Смерть говорит по-русски (Твой личный номер)

— Раз уж партизаны ушли из города, может быть, мы переместимся туда?

Генерал удивленно вскинул на Тавернье голубые глаза, составлявшие неожиданный контраст со смуглым лицом и иссиня-черными волосами, затем слегка усмехнулся и кивнул:

— Разумеется, почему бы нет. Как видите, сегодня они нас здорово надули, но факт остается фактом: они нас боятся. Они сдали город практически без боя, а ведь он им нужен до зарезу, потому что это ключ к побережью. Сейчас они сообщаются с внешним миром по нелегальным горным тропам, ведущим через границу, но такой путь очень неудобен. То ли дело по морю! Кокаин можно вывозить хоть тоннами, а обратно привозить что угодно, хоть самолеты.

— Что вывозить, простите? — переспросил Тавернье.

Генерал удивленно поднял брови. — Кокаин, разумеется! Думаете, они могли бы Столько времени продержаться, если бы не торговали кокаином? Им, конечно, помогает Кастро, а через него и русские, но эта помощь прорывается к ним только время от времени, а для войны нужен постоянный источник средств. К тому же в своих зонах они создали собственную администрацию, школы, больницы, а на все это тоже нужны деньги, и немалые. Так что сегодня мы, с одной стороны, потерпели неудачу, потому что позволили им уйти, но, с другой стороны, они снова лишились выхода к морю, и могу вас уверить, такая жертва за то, чтобы сохранить свои войска, для них вовсе не пустяк.

— И что же теперь будет? — спросил Тавернье. — Опять патовая ситуация?

— Мы вернулись к прежнему положению, это верно, — кивнул Мондрагон. — Они в горах, где техника почти бесполезна, мы — на побережье и на равнинах. Что ж, посмотрим, как пойдет дело дальше. По-моему, война затянется надолго. А может быть, и нет, ведь теперь у нас есть решительный вождь, генерал Коронадо, и созданные им специальные войска.

В словах Мондрагона Тавернье уловил нотку горькой иронии и решил вызвать собеседника на откровенность:

— Что же, именно эти войска и решат исход борьбы? Разве без них армия бессильна перед партизанами?

— По всему выходит, что так, — едко сказал генерал. — Хотя, если бы я имел возможность набирать в свою дивизию лучших призывников, обучать их столько же, сколько длится подготовка в спецчастях, и оснащать их таким же оружием, то, вполне вероятно, моя дивизия добилась бы не меньших успехов, чем хваленые части Коронадо. А мне присылают необученных юнцов, которые не хотят воевать, и приходится гнать их в бой, едва научив палить из винтовки. Не хватает всего: обученных снайперов, пулеметов, средств связи... Если бы в моих частях имелось достаточно приборов ночного видения, разве мы проворонили бы их отход? Артиллерия, танки, штурмовая авиация — это все, конечно, хорошо, но в наших условиях они не решают проблемы.

— Но по вашей логике выходит, что все-таки спецчасти — оптимальный род войск. Пехота, подготовленная для войны в лесистой местности, оснащенная новейшим штурмовым оружием, — разве не таково решение проблемы?

— Вы забываете о том, что и этих молодцов кто-то должен поддерживать, кто-то должен закреплять их успехи, если они, конечно, есть, кто-то дол-. жен обеспечивать тыл, фланги, снабжение. У нас же в итоге все лавры достаются элите, а о тех, без кого ее победы невозможны, попросту забывают. А ведь война — это не только штурмовые удары и прорывы. Они, может быть, ее самая легкая часть, потому что в момент нанесения удара вы лучше подготовлены, чем противник, вы владеете инициативой. Партизаны — не дураки, они свои удары стараются наносить не по элитным частям, а по обычным армейским, и тем, чтобы выдержать, требуются и боевой дух, и подготовка, и оснащение не в меньшей степени, чем самым знаменитым спецбатальонам. Многие в нашем руководстве этого не понимают. Все должны подстраиваться под спецвойска, проблемы армии никого не интересуют.

— Но я видел, что в армии рады приходу Коро-надо, — заметил Тавернье.

— Конечно, и я разделяю эту радость, — пожал плечами Мондрагон. — Так или иначе проблему надо решать, а не загонять вглубь. Бенитес полагал, что все как-нибудь решится само собой, и мы начали терять даже те территории, на которых марксисты раньше не смели и показаться. Какие бы ошибки ни совершал Коронадо, мы, военные, обязаны его поддержать, ибо он искренне стремится к действиям на благо родины.

— Но, возможно, партизаны тоже считают, что они действуют на благо родины, только понимают его иначе, чем вы. Не приходилось ли вам задаваться таким вопросом? — осторожно поинтересовался Тавернье.