Андрей Добрынин - Смерть говорит по-русски (Твой личный номер)

— Я знаю одно: они стремятся разрушить все ценности, которые созданы в этой стране за все века ее существования, — жестко ответил Мондра-гон. — Что они согласны пощадить — традиции, религию, собственность? Мира с ними быть не может, потому что они признают мир только на своих условиях, а компромиссы принимают только на словах. Я уже не говорю об их жестокости: каждому из патриотов есть за кого мстить. Надеюсь, что в лице Ко-ронадо мы наконец-то получили человека, готового идти до конца. Кстати, напомню вам как поклоннику демократии: Коронадо поддержан парламентом, а это тоже о чем-то говорит.

Упоминание о парламенте покоробило Тавернье и заставило его усомниться в объективности собеседника. Тукуманский парламент по своей продажности и угодливости давно уже стал притчей во языцех.

— Парламент? Ну да, конечно, конечно, — рассеянно кивнул Тавернье. Он почувствовал позицию собеседника и счел, что продолжать беседу бессмысленно. — Так как насчет того, чтобы перебросить нас в город?

— Нет проблем, — любезно ответил Мондрагон, обернулся к адъютанту и отдал приказ.

Через несколько минут к штабу подъехали два джипа, один из них с охраной и установленным на нем тяжелым пулеметом. Замыкал маленькую колонну броневик «скорпион». Генерал уверенной походкой направился к свободному джипу. Французы глядели ему в спину с некоторым удивлением: они никак не ожидали того, что генерал вздумает их сопровождать. Тот, видимо, почувствовав их нерешительность, повернулся к ним и на ходу сделал приглашающий жест. Тавернье с Шарлем переглянулись и, пожав плечами, последовали за генералом. Взревели моторы, и машины, покачиваясь на неровностях почвы, поползли вперед. Колонна на ходу перестроилась: впереди оказался «скорпион», за ним двигался джип с журналистами и генералом, а замыкал отряд джип с солдатами. Тавернье не пожалел о том, что Мондрагон навязал им себя в спутники: генерал по-прежнему изливал ему все то, что накипело на душе, а Тавернье, как настоящий журналист, умел ценить откровенность, в особенности если ее проявляли люди, обладающие знанием ситуации и властью. Политические рассуждения генерала Тавернье пропускал мимо ушей, включая свою про- фессиональную память лишь тогда, когда речь заходила о фактах. Небезынтересно было и то, как эти факты оценивал типичный представитель армейской верхушки, каковым являлся генерал Мондрагон.

— У них появились квалифицированные саперы, — заметил генерал, когда кавалькада приблизилась к месту, где стояли два танка и два бронетранспортера, подорвавшиеся на минах. — Раньше они не использовали мины во фронтовых операциях — подложат разве что на дороге или на улице. Да и вообще в этой стране все происходит как-то таинственно: время от времени партизаны проводят такие операции, которые могут быть проведены только под руководством командиров высочайшего класса. Вот, например, сегодня: разве могли бы они сами, без командиров-профессионалов, осуществить маневр отхода? В военной практике это самый сложный маневр. И ведь они не просто оторвались от нас, но и нанесли нам довольно чувствительные удары, — Мондрагон кивнул на покрытые простынями тела погибших танкистов, уложенные рядком перед их подбитыми машинами. Поодаль двигалась вперед цепочка саперов с миноискателями и в наушниках, а около понуро застывших танков суетились ремонтники, уже подогнавшие к месту подрыва два тягача. Мондрагон произнес несколько слов в микрофон японской миниатюрной рации, и броневик повернул к въезду в город. Однако у первого же перекрестка, где стояла кучка понурых солдат, машины по приказу Мондрагона остановились. Солдаты мрачно смотрели на четыре мертвых тела в военной форме, валявшиеся у их ног на залитой кровью мостовой, и не сразу заметили генерала, но затем испуганно вытянулись по стойке «смирно».

Выйдя из джипа, Мондрагон подошел к ним. - —Доложите, что здесь произошло, — приказал он капралу.

— Вдоль поперечной улицы работал снайпер, — отрапортовал тот. — Вон из того дома, — капрал показал на двухэтажный особняк в конце улицы.

— Вы уверены, что оттуда? — подозрительно спросил генерал. Недоверие его было понятно — расстояние до особняка составляло не меньше семисот метров, и поражать движущуюся цель наповал с такой дистанции мог только прекрасный стрелок.

— Так точно, — подтвердил капрал. — Мы уже побывали в том доме, нашли стреляные гильзы, обертку от шоколада — видно, он долго там сидел. Еще нашли использованные батарейки от рациии... и...