Петр Катериничев - Редкая птица

— У всех ли загорающих девок целки на месте?.. И не свисти мне…

— Да товарищ капитан, труп у нас тут!

— Че-е-го?!

— «Жмурик»!

— Свежий?

— Ну. Теплый.

— Мужик?

— Ага. И здоровый притом. Морда вся разбита. И — водярой разит.

— Документы?

— Никаких.

— Не бомж?

— Нет. Брючата стильные, «шузы» под лак, «котлы» швейцарские, баксов на сто тянут…

— Значит, не ограбление…

— Не похоже… А может, и грабанули — кто знает? Может, чувак золота или баксов чемодан вез…

— На чем вез? Машина стоит?

— Не, машины нет, но непохоже, чтобы малый сюда пешком приперся. Не из таких он.

Я сижу, вцепившись в руль, и чувствую, как пот струйками сбегает по спине.

Неужели верзила сыграл в ящик? От легкого нокаута? Плохо мое дело… Все мои давешние преступления, благосовершенные и надуманные, как менее тяжкие, поглощаются одним: преднамеренным убийством…

— А из каких?

— Верзила, амбал. Качок, причем жирком малость по-оброс от вольготной жизни. У казино такие стоят, в «Трех картах» — да мало ли…

— В лицо не признаешь?

— Да тут от лица-то осталось…

И светит мне лет десять, а то и пятнадцать. За особую жестокость и цинизм.

Телохранитель тоже… А может, он гипертоник? Ага, наберет себе Ральф калек, ждите! Что-то тут не вяжется.

— Так он что, от побоев умер? Драка, или его пытали?

— А я разве сразу не сказал?

— Идиот!

— Убит. Пулей в затылок.

— Да-а-а…

— Вот и мы с Серегой думаем…

— Заткнись, а?

В эфире молчание — только слышно, как потрескивают электрические разряды или нейтрины какие-нибудь.

— Я «восьмой», я «восьмой», вызываю все машины, все меня слышат, ребятки?

— «Второй» на связи…

— «Шестой» на связи…

— «Первый» на связи…

— Ребятки, кто слышал, думаю, все поняли. Кто не слышал — поясняю: судя по всему, профессионалы начали разборку. На нашей территории. Короче, к вечеру прояснится, что и как. А пока и впредь до особого распоряжения объявляю повышенную боевую готовность во всех подразделениях РОВД и приказываю…

— Василий Кузьмич, по радио-то…

— Горобенко, бдительный ты наш… Заткнись, а?

— Слушаюсь.

— Мне нечего скрывать. Если кто слышит, пусть слышит. Приказываю: личному составу патрульно-постовой службы, уголовного розыска, иных служб усилить имеющимися силами и средствами контроль за ситуацией в городе; в случае неподчинения сотрудникам милиции и невыполнения их требований приказываю применять оружие и открывать огонь. На поражение.

В эфире — снова лишь треск электрических разрядов. Или это «жигуленок» шуршит шинами по асфальту?

— Да-а-а… — хмыкает Леночка и прикуривает сигарету. — Веселенькая музыка… — Она поворачивает ручку настройки:

Атас! Так веселись, рабочий класс! Атас! Танцуйте, мальчики, любите девочек. Атас! Пускай запомнят нынче нас. Малина-ягода. Атас!

Атас!

Ат. — а-ас!..

— «Седьмой», я «первый», прием.

— «Первый», «седьмой» слушает, прием.

— «Седьмой», штатный вариант выполнен. Ситуация активизирована по схеме «эй-си».

— Объект контролируется?

— Так точно.

— Продолжайте вести объект. Только нежно.

— Есть.

— «Четвертый», я «седьмой», прием.

— «Седьмой», «четвертый» слушает, прием.

— «Четвертый», приказываю активизировать ситуацию на вашем участке.

— Есть. Штатный вариант?

— Да. Схема «эй-си-ай».

— Время начала операции?

— Немедленно.

Городок открылся сразу, как только мы въехали на сопку. Не большой городок и не маленький — разбросанный. Люди живут в беленых домиках с садами. Есть, правда, несколько районов на горках, застроенных многоэтажными «панельками», — так их обитателей просто жалко. Впрочем, дайте время — дворы зарастут деревьями, балконы и окна завьются виноградом и «панельки» станут уютными, словно просто подросшими белеными домиками.

Мне повезло — три года назад недорого купил крохотный домик. Скорее даже глиняный сарайчик с двориком три на пять шагов, увитый виноградом так, что вполне может сойти за комнату. Отдохновение души — после тесноты хрущевской коммуналки, доставшейся мне в результате джентльменского развода с супругой. В сырой и суетной Москве пережидаю время лишь до первого тепла, потом — сюда.

Домик стоит на отшибе, спуститься вниз к морю — дело пяти минут.

Главная достопримечательность Приморска — «лестница». Две длинные улицы, бывшие Ленина и Сталина, протянувшиеся во всю длину городка, соединенные бесчисленным множеством переулков. «Лесенка» сплошь состоит из кафе, пивных и магазинов-лавочек, заваленных всяким барахлом (благо Турция — рукой подать) и массой бесполезностей, столь милых сердцу отдыхающих. Они и шатаются по «лесенке» с полудня до поздней ночи, одни — убивая остановившееся для них время в бесполезной трате денег, другие — стараясь эти деньги наварить, третьи — ища приключений на свою задницу.