Геннадий Прашкевич - Бык в западне

Он пальцами осторожно толкнул дверь. Заперта.

Валентин разочарованно покачал головой.

Обычная деревянная дверь еще советских времен, обшитая черным советским дерматином. Наверное, крутой дед Рогожин не слишком ценил свое нажитое им за долгую жизнь добро. В отличие от многих своих соседей по подъезду, почти всех, мощную металлическую дверь дед Рогожин так и не установил, а эту старую деревянную Валентин без усилий совершенно запросто мог вышибить вместе с косяком одним ударом ноги.

Ну, вышибу, сказал он себе. А потом? Ну, вышибу я деревянную дверь, никого не найду в пустой кварти ре, что потом? Как объяснить милиции, которая может немедленно явиться на шум, вызванная невидимыми и неслышимыми, но все же существующими и никогда не дремлющими соседями, что я тут делаю? и зачем вы бил чужую дверь? и с какой целью проник в чужую квартиру, окна которой выходят на площадь? и поче му, черт возьми, в моем черном потрепанном «дипло мате» находится снайперская винтовка «хеклер-и-кох»? Да еще во время кипящего внизу на площади бурного митинга!..

Может, уйти? Плюнуть на все и уйти? Бросить «дипломат»! Забыть к черту о черном потрепанном «дип ломате»! Навсегда выбросить Новосибирск из памяти!

А что я скажу Джону Куделькину-старшему, вернув шись в Москву? Да и вообще… Может, меня уже ждут в аэропорту? Может, меня уже ждут внизу под аркой? В конце концов, находясь почти трое суток рядом с Ку делькиным-младшим, я сам по себе мог заинтересовать самых разных людей.

Все варианты были нехороши.

Он потоптался перед дверью, не зная, что, соб ственно, делать?

И в этот момент дверь распахнулась. В проеме две рей перед Валентином возник плечистый бородач, и Валентин сразу его узнал. Именно этот плечистый бородач был главным героем цветной видеопленки, упрятанной в футляр под видом старого фильма о приключениях Тарзана. Именно его видел Валентин на экране видика, а потом уже вживую — у коммерческих киосков возле гостиницы «Обь». Именно этим плечистым бородачом весьма активно интересовался Куделькин- младший. Впрочем, кажется, ничуть не меньше интересовались им местные газеты, упорно именуя бородача чемпионом по убийствам.

Средний рост. Жилистые, мощные руки. Небольшие залысины выше лба над вдавленными висками. Ухмылка на длинных неприятных губах. Нагловатый, уверенный, нисколько не испуганный взгляд. А самое удивительное — в левой руке, слегка отставленной, чуть на отлете, чемпион по убийствам держал черный потрепанный «дипломат», абсолютно идентичный тому, который держал в руке Валентин.

— Чего тебе? Чего надо? — ни на секунду не растерялся, нагло бросил в лицо Валентину Чирик, будто это он сам открыл дверь. Вот ему позвонили, он и открыл. А теперь интересуется: «Чего надо?»

Не давая опомниться, Валентин коротко толкнул Чирика в грудь. Чирик опешил.

В зеркале, тускло поблескивающем в конце длинного коридора, Валентин вдруг отчетливо увидел свое собственное злое лицо и широкую плечистую спину Чирика, вдруг быстро сунувшего правую руку в карман. И в том же тускло поблескивающем зеркале Валентин увидел отраженную часть невидимой комнаты — низкий зеленоватый диван, с которого был сорван и брошен на пол клетчатый плед. А еще он увидел длинные оголенные женские ноги, странно и беспомощно торчавшие из-под клетчатого пледа. Валентин видел ноги в зеркале только мельком и только по колени, но по их неестественному положению сразу понял, что женщина, скорее всего, мертва.

Живые так не лежат. Живые так не могут лежать.

Не теряя ни секунды, не давая возможности Чирику ни отступить в комнату, ни выхватить из кармана нож, Валентин коротко ударил Чирика ногой в колено и тут же локтем в лицо.

Страшному двойному удару Валентина научил капрал Тардье. В принципе очень сильный физически человек после такого удара еще может устоять на ногах, но ступать на попавшую под удар ногу, действовать этой ногой он уже не сможет В самом легком случае такой удар разбивает, крошит коленную чашечку, в самом тяжелом — напрочь ломает ногу.

Чирик приглушенно взвыл. Скрючившись от рвущей боли, рукой, которую он наконец выдернул из кармана, Чирик ухватился за вешалку, чтобы не упасть. Нож упал на пол, и Валентин носком башмака пнул его под вешалку.

Еще одним коротким выпадом Валентин заставил скрючившегося от боли Чирика отступить еще на шаг.

— Мерде! — выругался Валентин. Почему-то по- французски. И, сплюнув, повторил: — Мерде!