Николай Иванов - Черные береты

— Лишних не бывает, — неожиданно писклявым для своего роста голосом разрешила хозяйка войти им всем в дом.

Облегающий Эллочку кусок материи оказался еще меньшим, когда она повернулась: глубочайший вырез до поясницы сэкономил минимум еще полметра.

— А где Данилыч? — пропищала уже из кухни хозяйка.

— Скоро будет. Вроде должен с Боксером встретиться, — ответил Гера.

— С Боксером… Сказал бы сразу, что поехал Соньку трахнуть, — не поверила Элла. — Выйдет Козырь, он и им, и нам ребра переломает.

— А по-моему, пусть разбираются сами, — развалившись в кресле, вальяжно проговорил Гера. — В крайнем случае, мы к Моте в Москву смотаем. Приютишь?

— Мотя старых друзей не забывает, — «парусник» умело и сноровисто очищал заставленный грязной посудой стол. — Давай, приобщайся, минер, — подозвал он Мишку.

Через некоторое время стол был накрыт вновь. Быстро, застоявшись в ожидании, выпили по первой. Эллочка близоруко сверлила взглядом гостя, и Мишка чуть занервничал: женское чутье идет от пяток, а пятки боятся холода.

— Откуда мальчик? — неожиданно спросила она, и Багрянцев понял, что не ошибся в своем предположении.

— С Мотей бабу не поделил, — хихикнул Гера.

— Не бабу, а шампанское, — огрызнулся тот. — Данилыч хочет поговорить, познакомиться, — отмежевался от Мишки «парусник».

Эллочка, прикурив сигарету, протянула пачку гостю.

— Не курю, спасибо. Курить вредно.

— Курить вредно, — согласилась она. — Но не курить — странно.

Выпили по второй. Эллочка, не закусывая, проходулила на кухню. За столом разговор не вязался: новый знакомый нужен Данилычу, а шестеркам вылезать поперек туза — быстро в отбой выбросят.

— Гера, — разряжая обстановку, позвала из кухни хозяйка.

Гера, покачнувшись, вылез из-за стола, «парусник» пересел на диван, включил магнитофон. В этой ситуации лучшее — чтобы побыстрее приезжал Данилыч. Переговорить, откланяться — и до новой встречи.

Вместо водителя в дверях показался Гера. Не поднимая взгляд, быстро прошел к столу, и прежде чем Мишка почувствовал опасность, бросился на него, сбил со стула.

— Вяжи, — прокричал он ошалевшему от неожиданности Моте.

Но нельзя отвлекаться во время драки даже за помощью. Багрянцев, ни на мгновение не забывавший, где находится, упустил лишь первый момент — момент удара. На второй уже был собран и крутнулся под Герой всем телом: перво-наперво требовалось разжать у того пальцы. Почувствовав, что удалось, подтянул колени и выпрямил спину — уже не лежачий. Заработал локтями — куда угодно и как угодно, и не для ударов даже — просто чтобы не дать схватить себя за руки. Задергал головой — в драках ее почему-то оберегают, а башкой тоже надо драться. Удалось отпугнуть на секунду Геру и подхватиться. А вот теперь — держись!

Ох, как любо, как приятно драться в комнате, да еще не своей, все, что ни под рукой — во врага. Сам — к стенке, она защитит спину. Ногой в пах ничего не понимающему, но рванувшемуся вперед Моте — получите перед поездкой в Москву. А ты куда, дура длинноногая, здесь же не бальные танцы.

— Уйди от греха, — крикнул ей Мишка, когда она попыталась забросить на него шнур от разлетевшегося по полу телефона.

— Отойди, — крикнул и Гера, бросая одно за другим одеяло, плед, покрывало, еще какие-то тряпки.

Не додумал до конца Мишка предыдущую радость: опасно затевать драку в комнате, где есть чем запутать противника.

Повязали вещи и его, сбили ритм, отобрали внимание, заставили делать много лишних и ненужных движений. На него бросились сразу втроем, сбили общей массой, стали бить, как придется и куда придется. Вот теперь голову надо прятать и беречь…

— Вяжи, — хрипел то ли Гера, то ли Мотя — в злобе все голоса на один лад.

Схватил, соединил ноги шнур. Несмотря на удары и боль — напрячься. Растопыриться, сделаться больше, неуклюжее, чтобы потом расслабиться и выползти из петель. Индийская йога. Руки вперед, только вперед. Пусть вяжут впереди, позволим. На чем же взяли, где он промахнулся?

— Ну что, товарищ капитан, — плюхнувшись на диван, с одышкой проговорил Гера. — Сам все расскажешь или утюжок включим?

Мишка прикрыл глаза: удостоверение. Эллочка пошарила по карманам и нашла удостоверение. Ну да, он вытаскивал его, когда показывал Рае, и оставил в куртке…

— А мы включим его в любом случае, — Мотя, проверив на нем узлы — напряглись! — открыл тумбочку под телевизором, достал утюг. — Ты мне, шкура, сразу не понравился. Но сейчас попляшешь. Эллочка, звони Данилычу. Что-то в последнее время нюх его подводит.