Сергей Зверев - В ледяном аду

— Мы располагаем результатами двух полевых изысканий, — сказал Михаил Павлович. — На их окончательную обработку уйдет пара недель, максимум месяц. Потом я и Марина могли бы немного отдохнуть. — Давыдовский вопросительно посмотрел на собеседника и выразительно улыбнулся.

Мистер Бим оживился.

— Естественно. Вы заслужили отдых. Я, конечно, не могу вас отпустить в свободное плавание, но под присмотром моей охраны вы чудесно проведете время на теплом побережье под пальмами, чтобы потом с новыми силами приступить к работе. Вы говорили, что почти на все сто процентов уверены, что на шельфе и под прибрежной полосой существуют залежи нефти и газа, которые имеют перспективы промышленной разработки, не так ли?

— С каждым часом обработки данных я все больше убеждаюсь в этом, — ответил ученый и тут же добавил: — Раз мы не пленники, то, пока позволяет погода, хотели бы иметь право на прогулки.

— Разве я говорил, что у вас такого права нет? Когда вам угодно, в любую погоду.

— Под присмотром охраны? — Михаил Павлович ухмыльнулся.

— Зачем вы сразу все усложняете? На территории станции вы вольны делать все, что пожелаете. Но только не стоит пытаться убежать. — Мистер Бим прищурился.

— Мы же нашли общий язык, начали сотрудничать. Какой смысл нам убегать, тем более, как вы обещаете, от нашего счастья?!

— Я верю вам. Но все же должен предупредить. Периметр станции охраняется. Там повсюду датчики. Так что не пытайтесь пересечь его. Не тревожьте лишний раз охрану. Договорились?

— Договорились. — Давыдовский кивнул и стал набивать трубку.

— Тогда не стану вам больше мешать. — Мистер Бим поднялся и покинул модуль.

Марина вопросительно посмотрела на Михаила Павловича. Она явно хотела сказать что-то важное, но взгляд Давыдовского, которым он обвел помещение, как бы предупреждал: «Лучше молчи. Нас здесь наверняка подслушивают».

Аспирантка сглотнула и вернулась к работе.

Давыдовский неторопливо набил трубку, повертел в пальцах зажигалку, затем поднялся и заявил:

— Пойду пройдусь. Зачем тебе дымом дышать. — Он стал одеваться.

— Можно мне с вами? — спросила Островцова, в голосе которой прозвучала надежда на то, что можно будет откровенно поговорить на улице.

— В другой раз. — Давыдовский улыбнулся, наклонился к уху аспирантки и прошептал: — Я люблю тебя и никому не позволю обижать.

Сказав это, он подошел к шкафу, снял с полки рукавицы, но сразу одевать их не стал, сперва сунул в карман куртки. Из одной рукавицы туда тихонько выскользнул баллончик с краской.

— Вы скоро вернетесь? — спросила растерявшаяся Марина.

— Ровно через столько времени, сколько потребуется, чтобы с удовольствием выкурить трубку, — ответил ученый и вышел из модульного домика.

Ветер гнал поземку. Мрачное небо раскинулось до самого горизонта. Давыдовский накинул капюшон и посмотрел вверх.

Мистер Бим оглянулся, поднимаясь на лесенку, ведущую к отсеку, где обитал Джон Смит. Хозяин сидел на раскладном стуле и растягивал за плечами резиновую ленту эспандера.

— Ты заботишься о здоровье, и это хорошо. — Мистер Бим присел возле каталитического обогревателя и подсунул к нему ноги в унтах, облепленных снегом.

— Я не о здоровье забочусь. — Джон усмехнулся, продолжая растягивать ленту эспандера. — Оно у меня и без того железное. Я форму поддерживаю. Профессия заставляет. А унты, прежде чем греть, лучше от снега отряхнуть, иначе они промокнут. Для этих целей у меня веник у входа стоит. Мне Антарктика нравится тем, что здесь мусор с улицы в дом не принесешь. Все чисто, даже стерильно.

Мистер Бим воспользовался дельным советом бывалого человека, отряхнул унты от снега и снова устроился возле обогревателя. Некоторое время он молчал, затем поднял голову и заговорил. Его глаза при этом ровным счетом ничего не выражали.

Он словно воспроизводил чужой текст, заученный на память:

— Джон, ты понимаешь, что дальше так продолжаться не может. Нам мешают соседи. В первую очередь русские на Лазаревской, и во вторую — аргентинцы на Сан-Мигеле. С этим надо что-то делать.

— Убрать? — бесцветным голосом поинтересовался Джон и отложил эспандер.

— Решение может быть разным. Главное, чтобы они нам не мешали.

— Насчет русских я бы не стал беспокоиться. — Смит ухмыльнулся. — Я пробил по ним информацию. Это туристы. Они арендовали модуль на Лазаревской еще до того, как сюда прибыл «Профессор Молчанов». Из радиоперехвата я узнал, что водитель вездехода, он же их провожатый, уже жалеет о том, что с ними связался. Пьют, хамят, безобразничают, короче говоря, отрываются по полной программе, как это умеют делать только русские. Мы им абсолютно не интересны.