Александр Иванов - Пегас - не роскошь (литературные пародии)

Что делать со стихами о любви,
Закончившейся пошленьким скандалом?
Не перечитывая, разорви,
Отдай на растерзание шакалам.

Ни разу малодушно не винил
Я жизнь свою за горькие уроки...
Я был влюблен и как-то сочинил
Избраннице лирические строки..

Скользнула по лицу любимой тень,
И вспыхнул взгляд, такой обычно кроткий...
Последнее, что видел я в тот день,
Был черный диск чугунной сковородки.

Скандал? Увы! Но я привык страдать,
Поэтам ли робеть перед скандалом!
А как же со стихами быть? Отдать
На растерзанье критикам-шакалам?

Насмешек не боюсь, я не такой;
Быть может притвориться альтруистом,
Свои стихи своею же рукой
Взять и швырнуть гиенам-пародистам?

Но я мудрей и дальновидней был,
Я сохранил их! И в тайник не спрятал.
Не разорвал, не сжег, не утопил,
Не обольщайтесь - я их напечатал!

Ее улыбка неземная
Звучит, как исповедь моя...
И Афродита это знает
И не уходит от меня.

Хоть о себе писать не ловко,
Но я не даром реалист;
Ко мне пристала Пенелопа
Как, извиняюсь, банный лист.

Она такая неземная,
И ясный взгляд, и чистый лоб.
И я, конечно, это знаю:
Что я, не знаю Пенелоп?!

Я долго думал: в чем причина
Моих успехов и побед?
Наверно, я такой мужчина,
Каких и в Греции-то нет....

До этого была даная...
За мной ходила целый год.
И Афродита это знает,
Но от меня не отстает.

Шла бы ты домой, Пенелопа!

Так шагаешь по свету
Через всю красоту.
Полюбил бы и эту,
Полюбил бы и ту.

Много женщин на свете,
Жизнь моя в суете...
То мне нравятся эти,
То мне нравятся те.

Я шагаю по свету,
Обгоняя мечту,
Вспоминаю про эту,
Забывая про ту.

Как и должно поэту,
На пути, на лету,
Забываю про эту,
Вспоминая про ту.

Многократно воспета
Мною их красота!
Впрочем, кажется, эта
Все же лучше, чем та.

Не внимая совету,
Я лелею мечту,
Как, имея и эту,
Сохранить бы и ту!

Так шагаю по свету
Со своей маятой.
А оглянешься - нету!
Нет ни этой, ни той...

Днем весенним таким жаворонистым
Я на счастье пожалован был.
Колоколило небо высокое...

Раззеленым дубком стоеросовым
Возле деда я выстоял год.

Лягушатило пруд захудалистый,
Булькотела гармонь у ворот.
По деревне, с утра напивалистый,
Дотемна гулеванил народ.

В луже хрюкало свинство щетинисто,
Стадо вымисто перло с лугов.
Пастушок загинал матерщинисто,
Аж испужно шатало коров.

Я седалил у тына развалисто
И стихи горлопанил им вслед.
На меня близоручил мигалисто
Мой родной глухоманистый дед.

- Хорошо! - Бормотал он гундосово,
Ощербатя беззубистый рот.
- Только оченно уж стоеросово,
Да иначе и быть не могет...

С детских лет и мне завт завещан
Скромности. Его я берегу...
Но я видел раздеванье женщин
На крутом рассветном берегу.

Бесконечной скромностью увенчан,
В размышленьях проводящий дни,
Наблюдал я раздеванье женщин,
Не нарочно - боже сохрани!

Небосвод безбрежен был и ясен,
Вжавшись в землю я лежал за пнем,
Притаившись. Был обзор прекрасен,
Слава богу, дело было днем.

Весь сосредоточен, как дневальный,
Я сумел подметить, что хотел:
Эллипсообразны и овальны
Впадины и выпуклости тел!

Искупались... Волосы намокли.
Высохли. Оделись. Я лежу.
Хорошо, что с детства без бинокля
Я гулять на речку не хожу!

Я оставляю это дело
Верней, безделицу - стихи.

Вот только пародист в убытке,
А он с меня не сводит глаз...

Но он утешится, неверный,
С другим, а может быть, с другой...