Эдуардо Де Филиппо - Цилиндр

РИТА. Есть еще причина?

АНТОНИО (уклоняясь от ответа). Завтра я принесу вам букет роз.

РИТА. Спасибо.

АНТОНИО. Майских роз. Кочанных, как мы их называем. Потому что они похожи с виду на кочанчики и у них много — много лепестков, которые делаются все меньше и меньше и становятся совсем крошечными в середке.

РИТА. Они душистые?

АНТОНИО. Еще бы! Они красивые, как огонь, и так пахнут, что иной раз от запаха начинает болеть голова. Потому-то неаполитанцы и дарят их женщинам.

РИТА. Чтобы у тех разболелась голова?

АНТОНИО. Боже упаси! Это старинный обычай нашего города. Женщина, которая получает майские розы от своего возлюбленного, а она получает их свежими-пресвежими, обрывает лепестки и складывает их в большой таз, полный ледяной воды; таз она выставляет с вечера на балкон, а на следующее утро моет лицо, руки, плечи и все, что захочет, в этой душистой воде. Такое бывает только весной, когда распускаются майские розы.

РИТА. Как это поэтично. Здесь, в Неаполе, все поэты.

АНТОНИО. А вы откуда будете?

РИТА. Я флорентинка.

АНТОНИО. Флоренция… До чего красивый город!

РИТА. Вы там были?

АНТОНИО. Нет, но моя двоюродная сестра ездила туда в свадебное путешествие и потом показывала мне полный набор цветных открыток. Во Флоренции я должен был проходить военную службу. Потом врачи меня признали негодным.

РИТА. Откуда же вы знали, что вас пошлют именно во Флоренцию?

АНТОНИО. Я всегда мечтал об этом. Я говорил про себя: когда меня призовут, я в лепешку расшибусь, чтобы получить назначение во Флоренцию. Я бы своего добился, потому как мой дядя фельдфебель…

РИТА (не видя больше прока в этом разговоре и решив взять быка за рога, возвращает Антонио к действительности), Простите, я должна закрыть дверь. Неприлично разговаривать на балконе с незнакомым человеком.

АНТОНИО. В таком случае я пошел.

РИТА (после непродолжительной паузы, притворяясь разочарованной). Вы хотите уйти?

АНТОНИО. Но вы сказали, что здесь неудобно разговаривать.

РИТА. Здесь неудобно.

АНТОНИО. А где же?

РИТА (решительно, чтобы побороть робость Антонио). В доме. Ты не зайдешь?

АНТОНИО. В дом?..

РИТА. Тсс! Говори тише. Ко мне.

АНТОНИО. К тебе?

РИТА (тоном, не допускающим возражений). Восемь ступенек вниз. Как войдешь в подъезд, первая дверь налево. Не звони, я сама открою.

Антонио, понимающе посмотрев на женщину, исчезает; Рита, закрыв двери балкончика, опускает легкую белую занавеску, через которую проходит свет, но снаружи нельзя увидеть, что происходит в доме. Затем быстро сбегает по лестнице, направляется к входной двери в левой стене комнаты, отпирает замок и, оставив дверь закрытой, ждет. Через некоторое время дверь открывается и в ней возникает, сначала по пояс, а затем в полный рост, Антонио.

АНТОНИО (смущенно). А вот и я.

РИТА. Входи.

Антонио подчиняется, Рита запирает дверь.

АНТОНИО (стараясь справиться с волнением). Я хотел принести розы сегодня утром…

РИТА. Как тебя зовут?

АНТОНИО. Меня зовут Антонио. Сегодня десятое мая, через тридцать четыре дня мои именины!

РИТА. Заранее поздравляю.

АНТОНИО. Спасибо.

РИТА. Уверена, что ты не преподносишь розы первой встречной.

АНТОНИО. Ты — другое дело.

РИТА. Пойми, Антонио, у меня нет другого выхода… Иначе я бы не делала то, что я делаю. У тебя есть деньги?

АНТОНИО. Чтобы купить розы?

РИТА. Какие там розы! (Терпеливо объясняет.) Для чего ты собираешься дарить мне цветы? Чтобы ухаживать за мной. А для чего ухаживают за женщиной? Чтобы спать с ней. Ясно, как божий день! А раз так, не будем терять времени: давай деньги и ложись со мной.

Антонио потрясен ее грубой откровенностью; он молчит, потупившись.

Не сердись… Я была груба, я не должна была так говорить… У меня такое горе, такое горе! Умоляю тебя на коленях: ложись со мной и дай мне немного денег.

Антонио молчит.

Я не проститутка, верь мне, я этим делом не занимаюсь… Антонио, ты у меня первый.

АНТОНИО (вытаращив глаза). Ты девушка?

РИТА. Откуда ты это взял? Ты у меня первый после мужа… Впрочем, моя жизнь тебя не касается. Будь великодушен, дай мне немного денег.