Феликс Лопе де Вега - Фуенте Овехуна

Не бойся,
Ведь мы с тобою здесь одни.

Вельможный командор, извольте
Оставить девушку иль знайте,
Что вашу грудь мой гнев и злоба
Открытой изберут мишенью,
И крест меня не остановит.

Собака, смерд!

Здесь нет собак.
Лауренсья, убегай!

Фрондосо,
Будь осторожнее!

Беги!

Ведь надо ж быть таким безмозглым,
Чтобы разгуливать без шпаги!
Я отстегнул ее нарочно,
Боясь, что распугаю дичь.

Сеньор, заметьте: стоит только
Мне тронуть спуск, и вы мертвы!

Она ушла. Предатель, сволочь,
Брось самострел сейчас же! Слышишь?
Брось самострел, мерзавец!

Вот как?
Чтоб вы меня лишили жизни?
Любовь глуха, прошу запомнить,
Она ничьих речей не слышит,
Красуясь на своем престоле.

И спину должен повернуть
Такой неустрашимый воин
Пред мужиком? Стреляй, подлец,
Стреляй без промаха! Я мог бы
Нарушить рыцарский закон.

Нет, нет. Мне забывать не должно.
Кто я такой, но так как
Я защищаю поневоле,
То самострел я уношу.

Вот странный случай, и тяжелый!
Но за обиду и помеху
Я буду мстить, и мстить жестоко!
Зачем я не схватился с ним!
Свидетель бог, я опозорен!

Как вам желаю здравья, так же верно,
Что нам нельзя расходовать запас.
Год — не из лучших, начался он скверно,
И надо хлеб беречь про черный час;
Его и так истратили чрезмерно.

Да, да. В хозяйстве нужен глаз да глаз,
Чтоб не было волнений и раздора.

Попросим же об этом командора.
Охота слушать этих дураков,
Астрологов, несведущих в грядущем!
Любой из них поведать нам готов
О тайнах, скрытых в боге всемогущем,
И толковать, как лучший богослов,
О будущем и прошлом, как о сущем.
А расспроси их про текущий день,
Тут самый мудрый будет глуп, как пень.
Или они по книге звезд читают
И держат дома склад дождей и гроз?
Планидами небесными стращают,
А мы их слушаем, повеся нос.
Сажать и сеять людям запрещают:
Нельзя пшеницу, и нельзя овес,
Бобы, капусту, овощ в огороде;
А у самих мозги — капусты вроде.
Предскажут вам, что знатный муж умрет,
И подлинно умрет, но в Трансильвании;
Что винограду будет недород,
Но много пива наварят в Германии;
В Гасконье вишню холодом побьет,
И тигры приумножатся в Гиркании.
А в общем, что посеем, то сберем,
И год закончен будет декабрем.

Мы, вижу я, приходим напоследок.
Брехальня занята.

Ну, как жилось
Вам в Саламанке?

Да и так, и эдак.

Всех Бартолов ученее, небось.

Какое там! Ученый нынче редок.
На факультете учат вкривь и вкось.

Я убежден, что вы — студент толковый

Старался уяснить себе основы.

Теперь печатают так много книг,
Что стали все премудрыми ужасно.

Наоборот, их выбор так велик,
Что мудрость убывает ежечасно.
От множества сумбур в умах возник,
И люди только мучатся напрасно.
На книжный шкаф довольно поглядеть,
Чтоб от одних заглавий ошалеть.
Печатанье полезно, нет сомненья,
И этого никто не опроверг.
Оно спасло великие творенья,
Дабы их свет в столетьях не померк,
И охраняет их от разрушенья.
Его изобретатель — Гутенберг,
Из Майнца родом, немец знаменитый,
Заслуженными лаврами повитый.
Но многие, издав печатный труд,
Теряют славу, жившую изустно.
Другие просто имена крадут,
Чтоб свой товар просунуть безыскусно
А то еще есть самый мелкий люд,
Завидующий низменно и гнусно:
Свои писанья эта мелюзга
Пускает в свет под именем врага.