Владимир Горбань - Хочу в Париж! Остросюжетная приключенческая повесть

– У вас товар, у нас купец!

Но за той стороной двери стояла абсолютная тишина.

– Может быть, их не дома? – предположил Варфоломей.

– Как нет дома?! – удивилась Циля Марковна, в очередной раз, поправляя шляпу на голове. – Как это нет дома?! Куда они могли подеваться?!

И сводница – хлопотунья вновь громко постучала кольцом в дверь.

За дверью послышались робкие шаги.

– У вас товар, у нас купец! – прокричала Циля Марковна.

Шаги моментально смолкли.

– Петр, открывай! – командовала Циля Марковна. – Мы знаем, ты дома!

Через минуту дверь отворилась и в узком проеме показалась всклокоченная голова Дынина. Глаза его были переполнены страхом.

– Что случилось?! – спросил Дынин поникшим голосом.

– У вас товар, у нас купец!

– Какой товар?! – удивился Дынин. – Нет у нас никакого товара! Мы живем бедно, законов не нарушаем, излишек не держим…

Варфоломей резко дернул дверь и до конца распахнул ее. Дынин стоял на пороге в жалкой позе, поджав ноги и сильно ссутулившись. Он был в стареньком сюртуке и в тапочках на босу ногу.

Завидя Якова Моисеевича Менделя собственной персоной, Дынину и вовсе стало не по себе. К тому же он стал сильно заикаться:

– З…з…з…з…

– Варфоломей! – воскликнул Яков Моисеевич. – Налей ему чарку вина! Разве не видишь, хозяин от радости дар речи потерял.

Дынин трясущимися руками принял чарку и стал спешно пить вино, проливая часть его на сюртук. Вернув пустую чарку Варфоломею, Петр Петрович заговорил увереннее:

– З…з…здравствуйте! З…з…заходите.

Светелка у чиновника Петра Дынина была весьма скромной. Два небольших окна, не плотно занавешенные голубыми ситцевыми шторами, смотрели в проулок. У противоположной стены располагались платяной шкаф и комод. Справа от них почти в углу стоял старенький диван. Над ним висел скромненький ковер. На ковре были изображены медведица с медвежонком. Посреди комнаты стоял небольшой круглый стол, покрытый голубой скатертью с кистями и три дешевых коричневых стула. Гостей здесь явно не принимали.

– А где дочка? – спросила Циля Марковна.

– Т… там, – махнул рукой Дынин, указывая на дверь в другую комнату.

– Налей ему еще! – приказал Яков Моисеевич.

– Варфоломей налил чарку вина и протянул ее Дынину.

Петр Петрович выпил, глаза у него заблестели, и он увереннее почувствовал себя в своем доме.

– У нас мало времени, – сказал Яков Моисеевич. – Предлагаю сразу перейти к делу.

– Я вас внимательно слушаю, – залепетал Дынин. – Да что же вы стоите посреди хаты, как не родные?! Присаживайтесь на диван.

– У вас товар, у нас купец…, – начала было Циля Марковна, но Мендель ее резко перебил:

– Петр Петрович, мне известно, что у вас дочь на выданье. Так?

– Да…

– Хотелось бы посмотреть.

– На кого?

– На вашу дочь, естественно.

– Ах, да, – растерялся Петр Петрович. – Она у себя в комнате.

– Пусть выйдет!

– Да, да, я сейчас ее позову.

Дынин неуверенной походкой отправился в комнату дочери. Там он пробыл минут десять. Затем вернулся один и весьма опечаленный.

– Ну?! – вырвалось из пышной груди Цили Марковны.

– Она боится выходить.

– Азохен вей! – воскликнула сводница – хлопотунья и с решительным видом отправилась в комнату Людочки. – Ничего путного без меня в этом мире не происходит!

Яков Моисеевич взял под руку Петра Петровича, отвел его к окну и что-то шепотом стал объяснять ему. Дынин внимательно слушал и часто в знак согласия кивал головой. Прошло еще минут пять, прежде чем из комнаты в горницу вышли Циля Марковна и Людочка. Невеста была до крайности бледна и дрожала от испуга всем телом. Завидя жениха, она сразу упала в обморок. Все сразу же переполошились. Мендель осторожно приподнял девушку на руки и отнес ее на диван. Циля Марковна, обмахивая Людочку своей широкополой шляпой, причитала:

– Это от радости. Это быстро пройдет. Это от неожиданной радости. Петр, принеси воды. Варфоломей, налей Петру Петровичу вина. Яков Моисеевич, не волнуйтесь, это она от радости. Это быстро пройдет. Варфоломей, налей и мне вина. Душно у вас тут. Петр, открой окно, дай свежему воздуху погулять по хате…

И тут входная дверь дома резко распахнулась, и на пороге появился высокий широкоплечий и усатый мужчина в зеленой форме подпоручика Лейб-гвардии Его Императорского Величества Преображенского полка. Он громогласно спросил:

– Кто из вас Яков Моисеевич Мендель?

– Я, – ответил Мендель.

– Вам срочная записка!