Владимир Горбань - Хочу в Париж! Остросюжетная приключенческая повесть

– Я воды боюсь, – сознался герцог.

– А с бабами у тебя как?!

– Что, позвольте?

– Баба у тебя есть? Я знаю, ты не женат, детей нет. Тебе, ваша светлость, бабу надо хорошую завести. Умную, красивую. Для души и не только. А то киснешь ты тут, в Одессе, как сильно перезрелый виноград!

– Спасибо, не надо.

– Зря ты так, Эмик, зря. Есть у меня в Одессе одна хорошая знакомая, сводница – хлопотунья, мастерица своего дела и недорого берет. Хочешь, поспособствую тебе по дружбе?!

Ришельё вдруг резко покраснел лицом и потупил очи долу.

– Понимаешь…, – залепетал герцог.

– Понимаю, – усмехнулся Яков Моисеевич и умело сменил тему разговора.

В воскресенье после обеда, как это было оговорено заранее, в доме Цили Марковны, самой известной в Одессе сводницы – хлопотуньи появилась Софа Генриховна. За руку она вела ангела. Именно ангела, без всякого преувеличения, до того была хороша девушка. Высокая с прекрасной фигурой блондинка лет девятнадцати от роду. Ее огромные глаза цвета египетской бирюзы смотрели испод огромных ресниц с таинственной печалью. Ее сочные губки цвета таиландских кораллов манили своей сладкой чувственностью. Ее тонкая и нежная кожа цвета филиппинских жемчугов будоражила воображение. А ее узкие ладони с длинными тонкими пальцами и ухоженными ногтями указывали на явно аристократическое происхождение. Эти пальцы были достойны самых изысканных перстней из бриллиантов, рубинов, изумрудов и сапфиров.

Увидев красотку, Семен Львович, муж Цили Марковны от восторга и удивления открыл рот. Следом открыла рот и Циля Марковна, сурово заявив мужу:

– Семьён, сходи погулять во двор!

– Цилечка, я уже сегодня два раза гулял, – гундося ответил Семен Львович.

– Семьён, я сказала, сходи погулять еще. Посиди тихо пару часиков на упавшем во дворе дереве, пока его наши соседи – халамидники окончательно не распилили на дрова. Посиди тихо, полюбуйся птичками, заодно и к ужину нагуляешь себе аппетит.

– Ну, Цилечка…

– Ша, я сказала! Не взлохмачивай мне нервы, Семьён! Ты шо не видишь глазами, какое у нас с Софой Генриховной назревает важное до крайности дело?!

Понурив голову и почти пуская слезу, Семен Львович, отяжеленный лишним весом мужчина с некрасивой лысиной, поплелся во двор.

– Вечно с ним так, – тяжко вздохнула Циля Марковна. – Ну, как ребенок! И кушает плохо! Вчера отправила его одного на рынок купить глосиков, так он купил бычков! Представляешь, Софа, он мне купил бычков по цене глосиков! Как тебе такой шахер-махер?! Иной раз, шоб я сдохла, если вру, ощущаю себя сапожником без сапог!

– У меня дома остался такой же халоймес в штанах. Не завидуй!

– Шо, у Давида Карловича плохой аппетит?!

– Не то слово, Цилечка, восьмой подбородок наедает!

Они еще немного, не более получаса поговорили о своих мужьях, красочно описывая их недостатки. Но Циля Марковна и Софа Генриховна это делали так, будто хвастались друг перед дружкой, восхваляя эти недостатки.

Потом они втроем принялись пить чай.

– Ну, и шо там Наполеон? – как бы невзначай спросила Циля Марковна.

– А шо с ним станется?! – удивилась Софа Генриховна, наливая себе в чашку пятую порцию чаю. – Вчера утром на рынке в верхних мясных рядах знающие люди болтали, что Наполеон уже захватил Минск!

– А Минск – это где?!

– Ну, я точно не знаю, – пожала своими дородными плечами Софа Генриховна и, махнув рукой, добавила, – где-то там.

– В Сибири?!

– Цилечка, ну, откуда мне знать, где у нас Минск?! Может, в Сибири, а может, не в Сибири. У меня тетка в Жмеринке, а больше я нигде не была! А шо ты так дюже сильно интересуешься за Наполеона?!

– Да так, поговаривают, он дюже цыкавый мужчина.

– Хто поговаривает.

– Да так, знаю я одного знатока. Он все про Наполеона знает!

– Женат?

– Как раз холост.

– Старый?

– Да, не совсем.

– Хворый?

– Куда там хворый! Здоров, как племенной бык!

– Халамидник что-ли?

– Да типун тебе на язык, Софа! Богат, как персидский шах! Ест на золоте. Спит на золоте. Денег у него, как грязи по весне в нашем убогом дворе!

– А шожь не так с ним?!

– Да все с ним так! И даже лучше! А жениться не хочет, все отшучивается. Мол, прынцессу ему шведскую подавай! Блондинки ему очень нравятся.

– Ну! – воскликнула Софа Генриховна. – А я тебе кого привела? Рыжую что-ли?

И только теперь Циля Марковна как-то заинтересовано стала рассматривать невесту, которая моментально покраснела лицом от смущения. Обглядела Циля Марковна ее всю два с половиной раза. И только потом высказала свое мнение: