Георгий и Ольга Арси - Повесть об атамане Хлопуше и монетном дворе. Приключенческая повесть

Корректор Елена Анфалова

© Георгий и Ольга Арси, 2022

ISBN 978-5-4498-0154-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сюжет приключенческой повести, написанной на основе народных легенд и исторических документов, затрагивает события, относящиеся к XVIII веку. Он погружает читателя в историю смуты на Южном Урале, затеянной бунтовщиком и самозванцем на царский престол Емельяном Пугачёвым.

Главной фигурой повести является историческая личность, каторжник, осуждённый за многочисленные уголовные преступления, Соколов Афанасий Тимофеевич по прозвищу Хлопуша.

В биографии Афанасия Соколова за шестьдесят лет жизни произошло много событий. Начал он свою деятельность как честный тверской крестьянин, а закончил как атаман и полковник мятежного войска.

По одной из народных легенд и немногочисленным историческим свидетельствам, Хлопуша являлся главным казначеем Емельяна Пугачёва и занимался фальшивомонетничеством, чеканил деньги для нужд мятежного войска.

Материал этой повести лёг в основу исторического детектива «Китовая пристань. Наследие атамана Пугачёва». В этом детективе раскрыта дальнейшая судьба личного монетного двора Пугачёва.

В книге наряду с вымышленными героями присутствуют реальные исторические фигуры, активно влиявшие на развитие общества того времени. Однако авторы не дают им оценку, в отличие от выдуманных героев. Они только констатируют их историческую роль и события, связанные с ними, импровизируя и предполагая их поведение в духе нравов того времени.

Авторы не ставили цель создать историческое произведение. В связи с этим степень ответственности за историческую ценность изложенного материала весьма условна. Они создали художественное время-пространство, ограничили его чёткими рамками, в которых исторические сюжеты имеют прикладное значение для раскрытия замысла повести.

Авторы признательны огромному историческому наследию, которое оставил потомкам великий русский писатель и поэт Александр Сергеевич Пушкин. По мотивам его описаний событий Пугачёвского бунта создана данная повесть.

Текст печатается в авторской редакции и пунктуации.

«…Дело о Пугачеве, доныне не распечатанное, находилось в государственном санкт петербургском архиве вместе с другими важными бумагами, некогда тайнами государственными, ныне превращенными в исторические материалы. Государь император по своем восшествии на престол приказал привести их в порядок. Сии сокровища вынесены были из подвалов, где несколько наводнений посетило их и едва не уничтожило. Будущий историк, коему позволено будет распечатать дело о Пугачеве, легко исправит и дополнит мой труд – конечно несовершенный, но добросовестный…».

Пушкин А. С. «История Пугачёва». 1833 год. Предисловие.

На одной из окраин городка Оренбурга, за забором из остроконечных брёвен стоял центральный тюремный острог. На его территории размещались двадцать две замшелые старые избы, крытые соломой. Внутренняя территория острога, разделённая деревянными заборами на шесть особых участков-зон, была тоскливой, серой и невзрачной. Неспроста делился острог на особые зоны: каждая из них имела собственное предназначение.

На четырёх таких участках стояли по четыре избы-камеры на 25—30 сидельцев. На одном участке в четырёх избах жили только бабы: ссыльные, осуждённые, подозреваемые, ждущие своего этапа на каторгу. На другом, тоже в четырёх, – проживали свою никчёмную жизнь подозреваемые и подследственные людишки могучей империи, замаравшие себя уголовными деяниями. Следующие четыре избы-камеры занимали ссыльные мужики. Ещё четыре – прочие осуждённые.

Три избы, стоявшие в начале охраняемой территории, принадлежали охране и начальнику острога. Изба для тюремного начальства и проведения дознания была новее всех, да и внутри чистая и прибранная. Справными были и остальные две: изба для хранения оружия, проживания, отдыха тюремной охраны и изба-кухня для приготовления пищи сидельцам и охране, хранения всякого провианта.

Ещё три строения стояли более особо от остальных. Забор между ними и остальным лагерем был повыше и поновее. Но сами избы-камеры за этим забором, наоборот, были самые плохонькие, с подгнившими углами, с самой дырявой соломой на крышах, вросшие в землю.