Иль Канесс - Оформитель слов

– Говорите… – с растущей тревогой, сказал я.

– Скажу просто, начал хирург. – Плохая новость в том, что с большой долей вероятности ты останешься БЕЗ НОГИ, потому что в месте перелома начался воспалительно-гнойный процесс. Кости подгнили и… могут не выдержать твоего веса, а значит, придется…

– А хорошие новости есть?.. – спросил я, уже чуть ли не теряя сознание.

– Ты не расстраивайся раньше времени, – продолжил врач спокойно. – Это еще не точно. Ты сегодня же ложишься в больницу и готовишься к операции. Я тебе вот что скажу… Можешь пару часов побродить по городу, беляш скушай, тапки купи, кружку там, ложку и всякие лицо-мыльные принадлежности.

– Что-то нет у меня теперь настроения ходить по городу и покупать всякое рыльно-мыльное…

Хирург положил свою крепкую руку мне на плечо.

– Иди. Возможно, это последний раз, когда ты будешь ходить на обеих ногах по городу…

Шатаясь, я вышел из приемного покоя и побрел в центр города. Закурил. На дорогах в грязных лужах покоился лед, блестели проталины, было прохладно и тоскливо. Солнце затянули тучи. Дух апрельский ветерок, чернели деревья. Мне 17 лет, а жизнь, судя по всему, уже стремится к сплошному мраку. Как мне жить без ноги?.. За что мне все это? Мысли путались, и я не мог сообразить будущую картину своего мира. Не сказать, что наша семья жила все эти годы безмятежно: трудностей было много, особенно в 90-е, когда не было работы, мы голодали, не было даже средств купить что-то в школу, а тут еще это…

Я с горечью подумал, что куплю два тапка, а может пригодится только один.

– Я раньше слушал всякую ерунду, а потом понял, что надо слушать только шансон, – с умным видом сказал новый сосед по палате центральной районной больницы Коля, молодой парень, чуть старше меня. – Все остальные кассеты я выбросил.

Мы начали слушать Александра Дюмина:

«Чифир, пайка и баланда встретили ребят,

Не прошло и полнедели – карцер родный брат»…

Душевно пел Александр Васильевич, а Коля, зажмурив глаза, очень проникновенно качал головой в такт блатной музыке. Хотя сам, скорее, выглядел как самый преданный фанат группы «Стрелки». На меня же он смотрел с легким презрением, потому что я сразу заявил, что слушаю Сплин, Nautilus Pompilius и Linkin Park.

Что за глупость, в конце концов, судить о человеке, ориентируясь на его музыкальные предпочтения? Только поступки расскажут о человеке все, что нужно. И относится к человеку надо так, как он относится к тебе. А какую музыку он при этом слушает совершенно не важно.

– Будешь сильно крепкий чай? – неожиданно спросил меня Коля. – А то скучно в четырех стенах.

Он был коротко стрижен, а вот на лбу красовалась знатная челка до самых бровей. Сельский сердцеед. Модник. Стиляга. Эстет.

– Пожалуй, не откажусь, – сказал я.

Другой сосед по палате, но уже ДЯДЯ Коля носил клетчатую рубашку, брюки и знатные гусарские усы. Это был мужчина лет 50-ти. Он, как мне показалось, являлся для молодого Коли авторитетом.

– Нас скоро выпишут, – сообщил авторитет дядя Коля, доставая чайные принадлежности. – Так что обзаведись своим чаем и сахаром.

– Обязательно.

Наша палата располагалась на третьем этаже в самом углу здания. К моему удивлению, в ней оказалось весьма уютно. Хороший и современный ремонт, новые кровати и пластиковые окна. В последние месяцы я стал сильным специалистом медицинских помещений. Поэтому разбирался.

После чаепития мне захотелось покурить, и я спросил, где это можно сделать. Но николаи об этом не знали. Молодой, вообще, никогда в жизни не курил и не пил. Еще я приметил, что он стремился вырастить себе такие же знатные гусарские усы, как у дяди Коли. Но пока что количество волосков на его пухлых губищах можно было сосчитать секунд за десять.

Курили все, конечно же, в туалете, где курить было категорически запрещено. Там я встретил Вована.

– Как там уголок Николая Шансончика? – спросил он и протягивая ладонь, представился. – Вова.

– Илья. Очень приятно. Уголок процветает. У тебя что с руками?

У Вовы из десяти пальцев на руках, как я приметил, было примерно три с четвертью.

– Провода высоковольтные хотел спиздить. Меня током ебнуло, вот пальцы и отгорели. А ты с чем?

– Шурупы из ноги будут выкручивать.

Вован оказался человеком не робкого десятка. Некоторые его уважали, а некоторые побаивались, потому что, как мне потом тихо сообщили ссыкуны в туалете – за Вованом числились всякие мелкие преступления и хулиганства. Вот он, наверное, и был как раз тем авторитетом, на кого стремился равняться молодой Коля, но не равнялся, потому что никогда в жизни не курил и не пил.