Иль Канесс - Оформитель слов

– Дома будет серьезный разговор… – строго сообщила она.

Охтыжбля…

Лошадка бодро тянула сани. А дядя Олег руководил:

– А ну, пошла! Давай!

Мы уже миновали скованную льдом и укрытую снегом реку. Поднимемся на холм и покажется родимая избушка. Что сказать маме. Правду? Если я признаюсь, что упал с пятого этажа в шахту лифта и сломал ногу, мама сильно разозлится и сломает мне вторую ногу. Ох, эти объяснения «КАК Я ТАК УМУДРИЛСЯ».

Праведный гнев испуганной матери был короток, но обстоятелен и саркастичен:

– Спасибо, что живой, СЫНУЛЯ.

Дома мне сразу понравилось, особенно после обучения в училище, жизни в общежитии строгого режима и больничной палаты. Мои одногруппники, кстати, собрали мне денег на лечение, что было очень приятно. Теперь же я сутками безмятежно лежал на диване, смотрел телевизор, много спал, вкусно ел и курил в сенках.

Правда, снова возникли проблемы с походами в туалет. Он располагался на улице. А там мороз и вьюга. И как нам найти друг друга… Короче, сломанная правая нога оформлена в несгибаемый в коленке гипс, а дверь уличного сортира открывается вправо, а значит, при заседании не закрывается, потому что торчит нога. Я стал очень открытым этому миру человеком.

«Чукотский туалет – это две палки». Одну втыкаешь и держишься, чтобы ветром не сдуло, а второй волков отгоняешь. Типа того.

В целом – было весьма тоскливо. Но все это были мелочи. На очередном приеме в районной поликлинике рентгеновский снимок показал, что хирург вогнал шуруп прямо меж сломанных костей и они не срастались.

– Вот, пидор, – сказал папа.

Я снова отправился в город Новосибирск на операцию.

– Ты куда опять собрался? – правя лошадью, спросил дядя Олег.

Я лежал на санях закутанный в огромную старую шубу. Мимо мелькали заснеженные и высохшие кусты разных растений типа репейника и конопли.

– Выкручивать шуруп из ноги, – поерзав, сказал я.

Настроения у меня не было совершенно, так как предстояло ехать в город в поликлинику, а будучи на костылях с загипсованной ногой – это очень непросто. Но другого выхода не было.

…Меня уложили на кушетку.

– Будет больно, – сказал хирург и поставил местную анестезию.

«Ну, больно, так больно. Не в первый раз», – деловит подумал я, как бывалый ветеран-космодесантник усиленный титановыми вставками.

Хирург сделал надрез, взял отвертку и начал…

И СТАЛО БОЛЬНО ПО-НАСТОЯЩЕМУ

Думаю, еще никогда в этой поликлинике не орали от боли столь громко и сильно. Я, наверное, выглядел так, словно из меня, действительно, эвакуируется сам Люцифер, вместе с вагонами горящих котлов и тысячами чертей с китайскими сумками. На каких только хуях я не оттаскал хирурга, рыча на него из самых недр своей охрипшей глотки. Бабушка за меня краснела и извинялась, но я был весьма убедителен и красноречив в своем отчаянном возмущении.

…Я лежал на санях закутанный в огромную старую шубу. Мимо мелькали заснеженные и высохшие кусты разных растений типа репейника и конопли. Смеркалось. Я был совершенно измотан и, кажется, все мое тело ныло от боли.

– А ну, пошла! – правил лошадью дядя Олег…

Успокаивало одно – наверное, все уже закончилось. Можно спокойно заживать и жить.

И в один прекрасный день в районной поликлинике гипс с моей ноги сняли и разрешили понемногу ходить! Эта была лучшая новость в наступившем 2004 году. Кажется, все налаживалось. Я немедленно сделал себе очень модную трость, обмотав палку черной изолентой и вырезав по всей длине самые прогрессивные надписи и логотипы: Reebok, Nike и Adidas. Даже начал посещать сельские дискотеки. Пока я ходил с тростью, бить мне морду за что-нибудь люди стеснялись, а также посылать за самогонкой и сигаретами. Меня даже немножко зауважали. Я ставил трость в угол и плясал от души, напившись самогоном.

Но когда наступила весна, меня начала тревожить сомнительного происхождения шишечка в том месте, где выкрутили шуруп. С каждым днем она увеличивалась и становилась мягче. Я заподозрил неладное и решил съездить в райцентр, чтобы выяснить причины ее появления.

Приехал в приемный покой Центральной районной больницы. В шишечку с помощью шприца залили какое-то неприятное вещество, по ощущениям напоминающее жидкий свинец и сделали рентгеновский снимок.

– Юноша… – тяжело вздохнув, сказал очередной хирург, которых я теперь опасался и вообще не доверял. – У меня для тебя ОЧЕНЬ плохие новости.

Я сразу подумал, что он хочет, как и все хирурги мира вытащить из меня очередной шуруп или вкрутить еще одиннадцать. Это заговор против меня и Франции. Прям не жизненный этап, а дело врачей.