Сергей Прокопьев - Клизмой по профессионализму (рассказы и повесть)

- Соображаешь, что несешь?! - обиделся пилот. - У вас об авиации мнение, как о гужевой лошади, запряг и щелкай бичиком: но, мерин Махно! Самолет не телега с дышлом, куда хочешь туда и вышло!

Виктор не стал оглашать свои анкетные данные, что знает о летающей технике не из плакатов, сам строит самолеты и ракеты, а резко переменил направление разговора с неба на землю.

- Давай хлопнем! - достал коньяк.

- Лететь нельзя, а выпить с хорошим человеком запросто! - забыл обиду за авиацию тарчанин.

После первой бутылки Виктор вернулся к теме перелета в Омск. Начал убеждать летуна:

- К любимой женщине ездил, ты понимаешь, что это такое? А завтра директорская оперативка, голову оторвут, если не приеду! Полетели, а!

- Ты че?! Я же пьяный! Пиво перед полетом не моги циркнуть, я стакан коньяка загрузил!

Но, заметьте, категоричная позиция, что самолет - не гужевой транспорт, потеряла строгие очертания. Авиационное сознание скользнуло в сторону от неукоснительных инструкций.

- Пошли к Димке, - пилот поднялся из-за коньячного стола.

Димка - коллега по крыльям и винтам - отнюдь не вдохновился идеей чартерного рейса в Омск.

"Он на авиазаводе начальником цеха работает, - убеждал выпивший летчик трезвого, - завтра министр приезжает, а он к любимой женщине ездил и опоздал на "Ракету".

Хитрый Димка, отнекиваясь от явной авантюры, зацепился за вескую отговорку. На тот момент связи между Омским аэропортом и Тарой не было. Что-то со станцией случилось.

- Ты в воздухе свяжешься! - парировал довод нетрезвый коллега.

- И че я им буду бурагозить? Мужику запоносилось в Омск, я за бутылку везу. Меня в двадцать четыре секунды уволят, а на двадцать пятой посадят!

Прав был Димка. Самолет тарский не реактивный лайнер, а все одно - не колхозная сивка-бурка. И летный отряд - не артель по сбору березовых веников. Полувоенная организация с некоторым порядком.

Но и мужики не лыком инструкций шиты, берестой законов подпоясаны. Заряженные Виктором, нашли выход из авиатупика.

- Надо из него больного сделать! - придумал наконьяченный Андрей.

- Вы что? - заволновался Виктор. - Мне завтра на оперативку.

- Не в плане членовредительства, - успокоил Андрей.

- Понял, - сказал Димка. - С бумагой из больнички можно слетать.

Двинули втроем к медикам, и с порога дежурному фельдшеру на стол бутылку коньяка. Тот не стал кочевряжиться.

- Наливай, - махнул рукой.

После первой летчики принялись уговаривать медтарчанина в отношении справки.

На что белый рукав описал вторую призывную дугу...

Осадив и этот стакан, доктор бросил:

- Даже в бестолковых домах по три раза наливают!

А закрыв счет на "три", выдал смертельную бумагу, что Виктор - холерный больной, его следует срочно этапировать в областной центр, так как в Таре нет условий на сто процентов изолировать на корню страшные вирусы во избежании эпидемии.

До катастрофического ужаса сгустил краски.

Виктор был под коньяком, тем не менее предусмотрительно затемнил паспортные данные, назвался Телегиным в справке. Пообщавшись с летчиками, понял, затея пахнет не духами с одеколоном.

- Теперь можно лететь! - сказал Димка, забирая оправдательный документ.

Самолет У-2 с четырьмя крыльями, на деле на мотоцикл смахивал. Кабина открытая. Плексигласовый козырек перед лицом пилота - вот и вся защита от встречного потока. И всего два места, одно за другим.

Больше, собственно, Виктору и не требовалось.

Летчик сел впереди, пассажир за его спиной угнездился.

Мотор взревел, Виктор повеселел, лучше плохо лететь, да вовремя успеть. Однако в воздухе радость поугасла: гоп с оперативкой праздновать рано. Светлый вечер прошел в уговорах. На момент взлета темень обволокла Омскую область. У такого воздушного судна, как У-2, навигационные приборы в голове пилота сосредоточены. По наземной местности прокладывает курс. Ночью лесные стежки-дорожки плохо видать. Точнее - хоть глаз коли. Это не Западная Европа, где населенных пунктов с лампочками как сельдей в бочке. Здесь темнота безлунная ориентиры одной краской заляпала. А у Димки филина в родстве не было. Поэтому зацепился за Иртыш. Тот поблескивал чернотой. Иногда пароходики внизу ползли. Жалко, тек не по прямолинейному маршруту, вилял как взбредет. Димка параллельно туда-сюда виражи закладывал, заодно пытаясь связаться с аэропортом назначения.

Наконец, Омск ответил. Неприветливо. Дескать, вы что там в Таре очумели от свежего воздуха? Ночь на дворе, ни живой души на аэродроме!