Мифы, предания, сказки хантов и манси

Сестра становится духом Калтась-ими. В сказках о племяннике она выступает как его тетя или приемная мать.

Дядя оказывается духом — Стариком Священного Города. Его зооморфный облик — медведь, поэтому его называют "Медведекогтистый Хозяин". В сел. Вежакоры находится его культовый центр, поэтическое название которого — "Город в форме бегущей, несущейся лошади" (оно объясняется тем, что вблизи находится скала, похожая на лошадь). Дух охраняет души людей.

Имеется в виду дымоход чувала — старинного очага типа камина с прямой широкой трубой.

"Если нашей песне, нашей сказке продолжаться..." — очень популярное выражение в обско-угорском фольклоре. Употребляется, когда герой попадает в критическое положение. Если ему суждено дальше жить, то и песню-сказку будут о нем рассказывать дальше, но если он должен умереть, то сказка его кончается.

Березовый пень, по которому ударила героиня, был трубой чувала.

С этого эпизода старшая сестра (дочь зайчихи) выступает как женщина Мось. Очевидно, это объясняется тем, что заяц связан с фратрией Мось и женщина-заяц = женщина Мось.

В фольклоре северных хантов рядом с Городским стариком часто выступает безмолвный Тонтон-ойка — бедняк или слуга. В других случаях это хитрец, преследуемый Городским стариком, но в конце побеждающий его.

Часто встречающийся в хантыйском и мансийском фольклоре мотив: герой приходит к дому, который сторожат животные; женщина изнутри велит им приветливо встретить желанного ей человека или разорвать на мелкие кусочки нежеланного.

"Человек песни, человек сказки долго ли растет?" — постоянная формула в обско-угорском фольклоре.

"Достиг возраста бега" — постоянная формула в фольклоре хантов и манси. Подобные ей формулы: "Достиг возраста убивания зверя" или "Достиг возраста убивания из лука".

Олени, у которых на спине так много жира, что по обеим сторонам как бы торчат шесты. О жирных оленях говорят: "Его спина подобна доске или шесту". Упряжка из белых оленей считалась почетной, праздничной.

Мухомор применялся как опьяняющее средство. Обычно им пользовались шаманы и лица, выполняющие функции, близкие шаманским: провидцы, предсказатели и т. д.

"На земле без травы" — т. е. в безлюдной пустыне.

"Супруге-утке". — Зооморфный облик героя и его жены — гусь; слово "утка" употребляется в качестве параллелизма.

Етым — фольклорное имя главного небесного бога Торума, употребляется в качестве синонима во второй части параллелизма.

Имеются в виду навесы из жердей для хранения предметов обихода.

"Северное море" (т. е. Обская губа) и низовья Оби считались царством хозяина болезней и миром мертвых; плывущие оттуда на лодках прислужники умерщвляют жителей "шести обских городов, семи обских городов", т. е. рыбацких поселков, расположенных между устьем Иртыша и разветвлением Оби на Большую и Малую.

Явившиеся из мира мертвых прислужники забирают души людей, стреляя в них маленькими стрелами — носителями болезней — и сажают в лодки, чтобы увезти на тот свет.

"Унесли за леса, унесли за поля" — эвфемизм, означающий похороны.

Мертвец хочет съесть живого человека, попавшего в мир мертвых.

"Разве я могу вечно носить свою душу?" — т. е. жить вечно.

"До каких пор сушить пот" — т. е. ждать угощения.

Старик в доме — хозяин болезней и страны мертвых. Его сын взял в жены дочь героя, поэтому они называют его "тестем".

"Мясное полугодие, костный год" — т. е. радостное, сытое полугодие и тоскливый, голодный год. Выражение означает, что вначале съели мясо, а затем варили кости. Часто встречающаяся пара атрибутов для определения времени в гостях, на пиру.

"С добрыми пожеланиями вперед, с добрыми пожеланиями назад" — всевозможные пожелания; ниже встречается вариант этой формулы: "привет вперед, привет назад".

Герой попал в следующий иной мир, но он в отличие от темного мира мертвых такой же, как и человеческий: с солнцем и луной.

Передние ноги животных называются "руками".