Элиас Лённрот - Калевала

Молвил юный Йовкахайнен:
«Двух коней имею добрых,
двух жеребчиков отменных,
первый конь прекрасен в беге,
395конь другой хорош в упряжке.
Взять из них любого можешь».

Молвил старый Вяйнямёйнен:
«Для чего твои мне кони,
белоногие созданья?
400Я своих коней имею.
Те привязаны у яслей,
эти — без узды в загонах,
спины гладкие лоснятся,
словно ламбушки, — на крупах».
405Йовкахайнена заклятьем
погрузил еще поглубже.

Молвил юный Йовкахайнен:
«Ой ты, умный Вяйнямёйнен,
отмени слова святые,
410поверни назад заклятья,
шапку золота отмерю,
меру серебра отсыплю,
то, что взял отец в сраженьях,
на войне родитель до́был».

415Молвил старый Вяйнямёйнен:
«Что мне серебро чужое,
золото твое, паршивец!
Это все я сам имею,
все наполнены амбары,
420все загружены корзины
золотом, как месяц, старым,
серебром, как солнце, древним».
Йовкахайнена заклятьем
погрузил еще поглубже.

425Молвил юный Йовкахайнен:
«Ой ты, умный Вяйнямёйнен,
вызволи меня отсюда,
дай избавиться от лиха!
Все свои отдам я скирды,
430все распаханные нивы
за одно свое спасенье,
избавление от лиха».

Молвил старый Вяйнямёйнен:
«Не нужны твои ни скирды,
435ни распаханные нивы.
Я свои поля имею:
в каждой стороне по полю,
в каждом поле — скирды хлеба.
Мне свои поля дороже,
440скирды мне свои милее».
Йовкахайнена заклятьем
погрузил еще поглубже.

Тут уж юный Йовкахайнен
оробел вконец, несчастный,
445в топь уйдя до подбородка,
бородой — в гнилую тину,
ртом — в болото, в моховину,
за бревно держась зубами.
Молвил юный Йовкахайнен:
450«Ой ты, умный Вяйнямёйнен,
вековечный заклинатель,
поверни назад заклятье,
сохрани мне жизнь, бедняге,
отпусти скорей отсюда —
455уж теченьем ногу тянет,
уж глаза песчинки режут.

Коль вернешь назад заклятья,
коль свой заговор отменишь,
дам тебе сестрицу Айно [40],
460милой матери дочурку,
убирать твое жилище,
подметать полы в хоромах,
полоскать твою посуду,
грязные стирать одежды,
465ткать накидки золотые,
выпекать медовый хлебец».

То-то старый Вяйнямёйнен
подобрел, развеселился,
ведь девица Йовкахайнен
470станет старому опорой.

Сел на камень песнопенья,
на скалу отрады вечной,
пел мгновенье, пел другое,
пел уже мгновенье третье:
475повернул назад заклятья,
взял обратно наважденье —

вылез юный Йовкахайнен:
скулы поднял из болота,
подбородок — из трясины,
480конь опять возник из камня,
сани — из гнилой коряги,
кнут — из тонкой камышинки.

Сел в повозку Йовкахайнен,
опустился на сиденье,
485в путь отправился, нахмурясь,
сильно сердцем опечалясь,
едет к матушке родимой,
едет к батюшке родному.

Быстро едет, поспешает.
490Подкатил чудно к жилищу:
сани поломал о ригу,
о крыльцо сломал оглобли.

Мать сыночка порицала,
упрекал отец родимый:
495«Поломал нарочно сани,
с умыслом разнес оглобли.
Что же ты так глупо едешь,
бестолково так несешься?»

Тут уж юный Йовкахайнен
500прослезился, опечалясь,
пригорюнился, поникнул,
шапку на глаза надвинул,
губы стиснул от обиды,
нос невесело повесил.

505Мать ему тогда сказала,
ласково его спросила:
«Отчего, сыночек, плачешь,
в юности рожденный, тужишь,
губы стиснул от обиды,
510нос невесело повесил?»

Молвил юный Йовкахайнен:
«Ой ты, матушка родная!
Есть теперь на то причина,
повод для того серьезный,
515есть причина горько плакать,
повод — сетовать печально.
Буду целый век свой плакать,
горевать всю жизнь я стану.
Отдал я сестрицу Айно,
520доченьку твою просватал
Вяйнямёйнену в супруги,
в суженые — песнопевцу,
чтоб защитой стала старцу,
мужу дряхлому — опорой».

525Мать свела свои ладони,
руку об руку потерла,
молвила слова такие:
«Не горюй ты, мой сыночек,
сокрушаться нет причины,
530нет предлога убиваться:
я всю жизнь того хотела,
весь свой век о том мечтала,
чтоб иметь в роду героя,
мужа славного в семействе,
535чтобы зятем стал мне Вяйно,
свойственником — рунопевец».

Йовкахайнена сестрица
обливается слезами,
день рыдает, два рыдает,
540на крыльце ничком стенает
от большой своей печали,
от кручинушки великой.